Последний госпитальер

Он, переваливаясь на ножках, забрался внутрь, ему указали на противоперегрузочное кресло — оно расползлось в стороны, вмещая расплывшуюся тушу.

Динозавр и Пенелопа заняли свои места. Десантники оставались на Ботсване — им не было на корабле места.

— Стартуем, — сказал пилот.

И с наслаждением увидел, как прекрасное лицо Пенелопы расплывается от дикой перегрузки.

***

— Сорок минут до воссоединения с надпространственным модулем, — сказал пилот.

Филатов отлепился от стенки, по которой его размазала перегрузка, освободился от костюма и рухнул в свободное противоперегрузочное кресло.

— Ушли, — покачал он головой, сам не веря в свои слова. И правильно не верил.

— К нам приклеились, — уведомил пилот.

— Как?! — воскликнул Филатов.

— Они засекли нас и идут след в след.

— Как они засекли «Зонт»?

— Они вцепились в нас ещё тогда, когда мы висели над лагерем. Неподвижный «Зонт» можно взять. А потом проследить.

— Перспективы?

— У них, кажется, скоростной военный бот. Но им это не поможет. У нас скорость больше на тридцать процентов. До точки встречи с модулем они нас не настигнут. А в надпространстве не возьмут.

— Уже легче.

— Да, если они нам не приготовили сюрприза, — поморщился пилот.

— Какого сюрприза?

— Пока не уверен, но…

Минуты проходили за минутами.

— Пятнадцать минут до стыковки с надпространственным модулем, — сообщал компьютер.

Ботсвана уменьшалась в размерах. «Зонт» с огромной скоростью удалялся от неё. У него на хвосте висел военный аризонский бот, но у того не было никаких шансов победить в гонке.

— Пять минут до контакта… Две…

На экранах начала расползаться точка. Вскоре она приняла гладкие очертания надпространственного модуля — тридцатиметровой платформы с улитками эфирогенераторов.

— Контакт, — сообщил комп.

Толчок. Гудение воссоединяющихся механизмов. Магнитные гнёзда приняли «Зонт». Компьютер «Зонта» слился воедино с компом модуля…

— Подготовка к переходу, — приказал пилот.

Пошла мелкая вибрация. В ушах заложило. По коже забегали мурашки. Обычные эффекты, когда активизируются эфирогенераторы.

— Десять процентов мощности… Пятнадцать… — уведомлял компьютер… — Условия для перехода — стандартные… Шестьдесят процентов…

— Не успевают? — спросил Филатов.

— Нет, бот не выйдет на расстояние удара орудий. Но… Не нравится мне эта кривая, — сообщил пилот, указывая на экран эфиросканера.

— Что это?

— Может, просто возмущения пространства. А может…

Что это может быть, стало ясно через три минуты.

Из космической тьмы, будто из Зазеркалья, выплывал огромный, с плавными очертаниями, напоминавший старинный танкер космический корабль.

Госпитальер присвистнул.

— Что это такое? — выдавил он.

— Боевой звёздный эсминец класса «Стелз»! — сказал Филатов. — Успеем уйти в надпространство?

— Через четыре минуты — они на дистанции залпа.

— На что надеяться?

— На то, что мы нужны им живыми. Через семь минут они войдут в сферу действия их полей нейтрализации.

— И возьмут нас в клещи?

— Возьмут.

— Мы не продержимся хотя бы пару минут ещё, чтобы нырнуть в надпространство?

— Не знаю. Всё, помолчите. Работаю, — пилот будто воедино слился с бортовым компом, пытаясь убыстрить выход в надпространство. И нельзя сказать, чтобы у него всё тут шло нормально. Пока что он только разогнал системы модуля до критической величины. Модуль мог вот-вот взорваться звездой на небосклоне…

***

— Дальность огня плазмоорудий, — сообщил полковник космофлота, капитан эсминца «Канаверал». — Что дальше?

— Огня не открывать! — послышался из блока связи голос руководителя акции специального агента ФБР Пенелопы Вейн. — Ни в коем случае. Мне нужно содержимое этой посудины.

— Ясно… Но это опасно. Они могут уйти, — возразил капитан.

— Если увидите, что не сможете остановить уничтожение,

— Есть, офицер.

Вокруг московитянского модуля начинали струиться едва заметные голубоватые вихри. Раскочегаривались эфирные системы, готовясь к переходу.

— Выход на дальность действия полей нейтрализации, — наконец сообщил оружейный офицер, колдующий за своей аппаратурой.

Капитан и сам видел это. К кораблю московитян потянулись щупальца полей-нейтрализаторов. Но они пока не могли сломать защиту.

— Режим нейтрализации — полный, — приказал капитан.

— Выполнено, сэр, — ответил офицер.

Тем временем эсминец посылал в эфир направленную радиограмму с предложением прекратить сопротивление и допустить на борт группу досмотра.

— Сколько они выдержат? — спросил капитан.

— У нас двадцать тысяч единиц энергонасыщенности поля. У них от силы— восемь. Долго не продержатся.

— Успеют нырнуть?

— Не думаю…

***

— Вцепились стервятники, — покачал головой пилот и приказал компу приглушить звук. По радио шли и шли нахальные призывы командира эсминца к капитуляции. Речь шла о нарушении каких-то правил космоплавания, но они не успели отыскать даже приличного предлога. Какой мог быть предлог задерживать в нейтральной космической зоне космический корабль?

— Как говорил лейтенант — уважение прав личности? — невесело хмыкнул госпитальер, сжимая контейнер высшей защиты с артефактами.

— Уважение, — кивнул Филатов.

— Контакт с их полем, — сообщил штурман.