Последний грех

– Есть немного. – Усатый снова зашуршал бумажками. – Пришел он в монастырь год назад. Сначала несколько дней жил вместе со всеми в бараке. Потом пришел к отцу Антипе, представился, сказал, что хочет принять послушание по бухгалтерии. Отдал паспорт, диплом Красноярской академии экономики. Окончил заочно институт пять лет назад. После этого жил в Красноярске, халтурил по ПБОЮЛам – ходил в налоговую, отчетность заполнял. Жены, детей не было, родители давно умерли. Потом понял, что живет напрасно, что жалко тратить жизнь так никчемно – заполнять отчетность для ЧП…

Брови Святослава непроизвольно поползли вверх, он перебил докладчика:

– Э-э-э, а откуда такие сведения? Мысли то есть его откуда?

– Ну, мне отец Антипа рассказал. Он же с ним как раз напрямую общался, с погибшим, духовник его был. А потом он пришел к эконому, сослался на слабое здоровье и предложил свои услуги как трудник, но по бухгалтерии и маркетингу.

– Продолжайте.

– А в монастыре как раз отец эконом – ну, он и сейчас на такой должности, мы тоже с ним пообщались, – он в бизнесе был очень слабый. А про бухучет и говорить нечего. Еле концы с концами сводил.

– А как же он такую должность занимает? – задал резонный вопрос Семичастный, Соколов кивнул, поддерживая.

– А так, – ухмыльнулся Раткин. – Это же послушание называется. Как в армии – приказ не обсуждается. Человека вообще могут поставить на самое трудное для него дело. Вот так. Ну, и к тому же он, видимо, все равно самый подходящий был.

– В бухгалтерии-то это чревато – «чайников» на должность ставить, – не унимался Семичастный.

– Ну, вот так и вышло, – согласился усатый. – Дела у монастыря пошатнулись, и они с радостью предложение Никитского приняли. Он и в самом деле наладил бухгалтерию, предложил несколько источников дохода: продавать резьбу по дереву и диски с песнопениями. А потом предложил в детдоме читать лекции по экономике. Другие священники там основы православной культуры читали, а он, вишь, предложил еще и экономику. Ну, там тоже согласились, конечно. Человек из Красноярска все-таки приехал. Вот и все про него. Дети к нему неплохо относились, монахи, сотрудники детдома – тоже. Человек был простой, скромный и замкнутый. Через пару месяцев ему предложили в отдельном домике жить на территории монастыря.

– Зачем? – Соколов, как обычно, делал пометки в блокноте, но сейчас поднял голову.

– Удобнее, с гроссбухами он не ходил взад-вперед, деньги там держали тоже. В сейфе. Дети к нему ходили из детдома, он их по математике репетиторствовал.

Снова к разговору подключился Семичастный, который тоже себе что-то записывал по ходу дела:

– А деньги куда?

– В монастырскую кассу. В общем, с его приходом дела в монастыре стали потихоньку налаживаться, появилась прибыль помимо пожертвований.

– Ну ясно, – кивнул майор. – Пробили его в Красноярске?

– Да, пробили. Учился в школе, окончил ПТУ, в армию не приняли по здоровью, работал на заводе счетоводом, поступил в институт заочно, стал бухгалтером внештатным. То есть в самом деле скучно и никчемно.

Когда Раткин произнес последнюю ремарку, Соколов с интересом на него глянул. Для капитана было неожиданной вольностью высказывать свое отношение к каким бы то ни было фактам или людям. И тот, похоже, сообразил, что ляпнул лишнее. Кашлянув, усатый заерзал на стуле и стал очень сосредоточенно переворачивать листы в своей папке.

– Родные? – задал следующий вопрос майор, чтобы сгладить неловкую паузу. Но в голове сделал себе о подчиненном еще одну пометку.

– Никого не осталось. Нашли пару мужиков, с кем он на заводе работал. Так и сказали: хилый, не пил, не курил, по бабам не ходил. Вот и все. Был человек – фу-у-у – и нет человека.

– Как вы считаете, товарищи офицеры, что может означать характер убийства? Что за ритуал? Или просто зверство? Кто работал по заключению судмедэксперта?

Семичастный поднял руку и начал доклад, не дожидаясь дополнительных приглашений:

– Убийца вошел в домик, ударил Никитского в лицо тяжелым предметом, возможно кулаком. Слабый Никитский упал на пол, получил несколько ударов по ребрам и потерял сознание. Убийца вспорол ему живот, в результате чего наступила смерть, извлек внутренние органы и аккуратно сложил их в кучу посередине комнаты. Потом перемазал кровью все открытые части тела Никитского, написал на потолке кровью слово «Проклятъ» с твердым знаком на конце и ушел.

Капитан замолчал, в кабинете повисла неприятная тишина. Сухие слова отчета не особенно помогали скрасить жуткое впечатление от подобного зверства.

– Опять какой-то ритуал… и послание какое-то… – заговорил с недовольством в голосе Соколов. Кто бы мог подумать, что в глухом сибирском городишке могут происходить такие ужасы? Даже против мафиозных группировок выступать было как-то проще – там хотя бы было понятно, кто твой враг. А тут… – Ну ладно, – вздохнул он, отвлекаясь от беспокойных мыслей. – Это я свяжусь с Иваном, искусствоведом нашим, думаю, он поможет. Так, надо еще раз тщательно и подробно допросить всех в монастыре. Всех. Но это завтра. А сегодня – спать. Всем спасибо, все свободны.