Последний грех

«Ну, нет, голубчик, так у нас с тобой дело не пойдет. Ладно, бросим пробный шар».

Соколов еще раз посмотрел, кем подписана тетрадка, и обратился к мальчику:

– Ну, здравствуй, Леша.

Не успел тот и рта раскрыть, как в разговор вмешалась завуч. Обвиняющим тоном она распорядилась:

– Так, Крохалев, что ты молчишь? Поздоровайся с гражданином майором.

– Здравствуйте, гражданин майор, – послушно пробубнил мальчик и сунул руки в карманы.

Майор красноречиво посмотрел на «надзирательницу», мол, не нужно мне помогать. Но намек, видимо, был слишком тонким, потому что она его или не поняла, или сознательно проигнорировала. Вздохнув, он продолжил, обращаясь к парнишке:

– Э, да так у нас с тобой дело не пойдет. Называй меня Святослав Иванович, хорошо?

– Хорошо.

Леша быстро, не поднимая головы, бросил взгляд на Соколова, словно рачок, на секунду высунувший глазки из своей плотно закрытой ракушки.

И снова завуч не оставила шансов на установление хоть какого-нибудь контакта:

– Ну что, товарищ майор, давайте начнем. Крохалев, сейчас тебе будут задавать вопросы, а ты отвечай только правду, понял? Если наврешь, будет уголовная ответственность.

– Ну, зачем сразу так строго? – поджал губы майор. Нужно было предпринимать срочные меры, иначе никакого толку от разговора с подростком не будет.

Он встал, подошел к завучу и зашептал ей на ухо всякую «пургу», вроде «с незнакомым человеком дети могут быть откровеннее… у меня есть специальные знания, как вести опрос школьников… прошу вас, под мою ответственность…».

Слова замначальника УВД на училку подействовали. А может, и не слова вовсе, а банально статус. Но это было совершенно неважно. Главное, она кивнула и сказала:

– Если что, я – в учительской. Постучите в стенку, я подойду.

Когда за ней закрылась дверь, майор сделал приглашающий жест, указывая на стул сбоку от письменного стола. Мальчик через плечо оглянулся – проверить, действительно ли завуч ушла, и сел. Руки он все так же держал в карманах.

Соколов тоже опустился на стул и, посмотрев на опущенную голову парнишки, как бы невзначай спросил:

– Нравится тебе тут?

Было заметно, что тот не ожидал подобного вопроса и от удивления даже посмотрел на собеседника.

– Нравится. – Пожатие плечами было явно тоже незапланированным, однако довольно красноречивым.

– Да ну! – усмехнулся Святослав. – Что тут может нравиться?

– Ну, учеба там.

– И что? Интересно? Ты на кого учишься?

– На фрезеровщика.

– А-а. Я тоже, кстати, ПТУ окончил. Только я токарь. Фрезеровщик – это слишком узко, по-моему.

– Ну, мы на всех станках учимся работать, – стал объяснять мальчишка и сам не заметил, как вытащил руки из карманов, жестами подкрепляя свои слова. – Просто типа основной это фрезерный.

«Хорошо, процесс пошел».

– Мне токарный нравился, – продолжал поддерживать разговор Соколов. Ниточка между ним и Лешей Крохалевым понемножку крепла. Главное, не дернуть неосторожно, не порвать.

– Да все это фигня, гражданин майор! – махнул рукой парень и устроился на стуле поудобнее. – Ну, станки там всякие.

– Почему фигня? Профессия будет какая-никакая.

Мальчик посмотрел на собеседника с кривой ухмылкой, склонил голову к плечу. В его позе недвусмысленно читался глубочайший скепсис, если не издевка:

– Ну и куда с ней, с этой профессией-то? Так же опять воровать и пойдешь. Куда идти-то? Было у нас два завода, так закрылись оба. Одни развалины стоят. Это когда наверное, меня еще не было, там все уже разворовали. Когда я родился, батя уже бухал, потому что работы не было.

– Ну… – Возразить на это было трудно. Да Леша и не собирался слушать возражения. Он махнул рукой и продолжил:

– Щас только автослесарем прикольно работать. В шиномонтажке. Их по городу много у нас. Ну, или в другом городе. Хоть какую-никакую копейку сшибешь. Только кто ж меня возьмет? Там и блат нужен, и не умею я ничего. Нас-то только болванки всякие обрабатывать учат. Кому это надо?

Соколов слушал внимательно и кивал. В общем-то, говорил паренек довольно здравые вещи. Здравые, хоть и совсем не радостные. И здесь глупыми пустыми фразочками типа «верь в себя, ты можешь все что угодно, надо только захотеть» отделываться было нельзя. Сейчас нужно было предлагать какие-то реальные варианты, над которыми подросток мог по-настоящему поразмыслить и, может быть, найти для себя какое-то решение.

– А ты вот как сделай, – сказал майор, перегибаясь через стол для большей доверительности. – Иди в армию. Там как раз специальность получишь автослесаря. А потом и в шиномонтаж возьмут.

На секунду мальчик задумался, подергивая себя за растрепанные волосы, а затем покачал головой:

– Да не хочу я в армию. И в шиномонтажку тоже, если по правде.

Внимательно глядя на взрослого, парнишка тоже немного наклонился вперед и закончил:

– Просто тут только одному же у нас учат – у станка стоять. А мы же разные все. А нас всех к станку, блин. Только вы это, не…

Серые глаза наполнились испугом и зашарили по столу – не записывают ли его слова. Святослав в очередной раз про себя ужаснулся, как в этом «корректирующем интернате» умудрились запугать детей, и поспешил мальчика успокоить: