Последний гвоздь

– Я точно знаю, о чем ты думаешь, – сказал он и начал чистить ногти. – Я знал это на протяжении всей этой маленькой игры в кошки-мышки. Вот почему я всегда был на шаг впереди, если тебе интересно. – Он рассмеялся. – Прямо сейчас, например, ты думаешь, что если просто будешь молчать достаточно долго, я в конце концов устану, и это наконец-то закончится. Но, как и во многих других вещах, ты и тут ошибаешься. Дело в том, что для тебя это никогда не кончится. Сейчас ты, наверное, думаешь, что я лгу, и, наверное, хорошо, сохранять веру в то, что солнце однажды выглянет из-за туч. Но правда в том, что твое положение больше не улучшится. Так что лови момент и наслаждайся. – Он встал. – Точно не будешь пить? Я, конечно, просил их прибавить жару, но вот вопрос, не переборщили ли они. – Он подошел к кулеру, достал пластиковый стаканчик, наполнил его водой и выпил. – Ммм, иногда нет ничего лучше, чем несколько глотков ледяной кристально чистой воды. – Он снова наполнил стаканчик и выпил. – Просто дай знать, если передумаешь. – Он третий раз налил воды, а затем вернулся и поставил стаканчик на стол перед ней. – Он ждет тебя прямо здесь.

– Сорок восемь часов. Ты не можешь держать меня дольше без предъявления обвинений, – сказала она.

– Совершенно верно. – Слейзнер не мог скрыть своего восторга от того, что она наконец-то подала признаки жизни. – По крайней мере, могло бы быть совершенно верно. – Он сел на край стола и наклонился к ней. – Мне жаль, что приходится говорить тебе это. Или нет, кстати, совсем не жаль. Но дело в том, что в твоем случае не будет никаких обвинений и никакого суда. Круто, а? – Он всплеснул руками. – Как я понял, ты, видимо, так хорошо научилась прятаться, что нам так и не удалось тебя найти, и в итоге, у нас не было другого выбора, кроме как прекратить поиски. Так что поздравляю. – Он несколько раз поаплодировал. – К сожалению, для Камиллы Крюстхофф все складывается не так удачно. Она будет безусловно освобождена и сможет покинуть изолятор уже сегодня ночью. Но увы, свободы у нее будет немного. Если только она не считает свободой землянку в неизвестном месте. О свете дня ей можно забыть, что, несомненно, будет трудно в начале. Но спустя время она забудет, как он выглядит, и ее единственным желанием останется то, чтобы это когда-нибудь закончилось. Чтобы она перестала существовать, и чтобы черви получили свое. – Он засмеялся. – Некоторое время у меня на самом деле был план порезать ее. Знаешь, просто сверху вниз моим маленьким керамбитом. – Одним быстрым движением он достал боевой нож с характерно изогнутым лезвием и приставил его к ее горлу. – Это, конечно, было бы чудесно и принесло бы сиюминутное удовлетворение. Знаешь, немного похоже на преждевременную эякуляцию. Так что я решил максимально это оттянуть и подарить ей настоящую, как это называется, тантрическую смерть. – Он убрал нож в ножны. – Согласись, это лучше. Я хочу сказать, что раз она маленькая шлюха, сначала я должен с ней поразвлекаться. По крайней мере, первые пять-десять лет. Потом она, вероятно, станет слишком уродливой и отвратительной, когда медленно, медленно начнет увядать. Потому что, конечно, у меня есть холодный расчет, что она будет пытаться отказываться от еды и морить себя голодом. Но в моем мире я сам решаю, сколько еды она получит. Поэтому она будет питаться через зонд. – Он пожал плечами. – Наверное, не самая приятная вещь, но что поделаешь. А иногда, когда она меньше всего будет этого ожидать, в еде окажется что-то, чего там быть не должно. Знаешь, это может быть все что угодно, от крысиного яда до чистящего средства. Не много, а именно столько, чтобы ей постепенно становилось все хуже и хуже. Волосы она потеряет в первую очередь. Но это почти не почувствуется. Хуже будет, когда отвалятся ногти. Ужас, ничего не скажешь. Не говоря о том, когда начнут сдавать внутренние органы. Но это случится только спустя много лет, и тогда, по крайней мере, ей не нужно будет иметь дело со мной, потому что я уже давно потеряю к ней интерес. Вероятно, мне будет достаточно подключаться и смотреть через веб-камеру, когда мне понадобится немного взбодриться.

Он допил воду из стаканчика.

– Ммм, ох уж эта вода. Я знаю, что уже все уши об этом прожужжал, но иногда именно вода может иметь такой насыщенный вкус, что он превосходит все остальное. Да? Не знаю, в чем дело. В различных минералах, или тут просто так жарко и душно, что на вкус все что угодно будет…

– Хорошо, тогда дай мне стаканчик, – перебила она со вздохом.

– Вау, неужели? Я подумал было, что ты сдалась. Но, конечно, стаканчик ты получишь. – С улыбкой он расстегнул ширинку, достал пенис, отодвинул крайнюю плоть, опустил в стаканчик головку и начал мочиться. – О… мочиться – иногда так же приятно, как и пить. Если не приятнее. Упс, слишком быстро, – сказал он и прервал струю. – Мы ведь не хотим, чтобы вылилось мимо. – Он поставил стаканчик перед ней, с по-прежнему болтающимся снаружи членом. Затем вытер его об ее кофту, засунул в трусы и застегнул ширинку. – Пожалуйста, пей.