Последний гвоздь

В параллельной реальности он бы остановился и с широко раскрытыми глазами огляделся на завораживающей лестнице, от которой возникало ощущение, что шагаешь прямо в невыпущенный фильм Стэнли Кубрика. Но в этой реальности его мысли были заняты расположением кнопок на домофоне, и расположение кнопки Слейзнера подсказывало, что он живет на последнем этаже.

Не успел он пройти и половины пути до лифта, как тот ожил и начал спускаться. Возможно, кто-то только что вернулся домой после поздней ночной смены и вызвал лифт вниз, но чтобы избежать риска с кем-нибудь столкнуться, он зашел на лестницу, ведущую наверх, на нижнюю галерею. Там он ждал, чтобы убедиться, что вниз едет не Слейзнер.

Как и ожидалось, никто не вышел, и дверь лифта осталась закрытой. Он прошел по галерее до следующей лестницы, ведущей наверх на следующую галерею. Оттуда он поспешил дальше к третьей лестнице, которая, как и другие, была, на первый взгляд, расположена в случайном месте. Это означало необходимость много бегать туда-сюда по разным этажам, прежде чем он поднялся до самой верхней галереи и двери в квартиру Слейзнера, оборудованной кодовым замком.

Столь инстинктивным, сколь и непродуманным движением, он взялся за дверную ручку, после чего дверь открылась почти сама собой. С пистолетом наготове, он вошел в квартиру и осторожно закрыл дверь. В холле горел свет, и, насколько он мог судить, свет также горел в большей части квартиры. Однако не было слышно никаких звуков. Только слабое шипение вентиляции на потолке.

Сразу по правую руку он увидел приоткрытую дверь. Он открыл ее ногой, готовый нажать на курок, если кто-то затаился в засаде. Пространство было ненамного больше шкафа, тут помимо прочего хранилась верхняя одежда, гладильная доска и пылесос. Он прошел в холл, стены которого были увешаны дипломами и наградами из школьной жизни Слейзнера, времен его карьеры гандболиста и многолетней работы в полиции Дании.

Дверь в помещение, которое, судя по всему, представляло собой спальню, была открыта настежь. Он вошел и осмотрелся, заметил, что четыре шкафа вдоль стены открыты, и ящики с нижним бельем выдвинуты. На полу валялись несколько рубашек вместе с разными костюмными брюками и галстуками, а на незастеленной двуспальной кровати, под зеркальным потолком с хрустальной люстрой посередине, рядом с подушкой лежала наполовину полная бутылка водки «Абсолют».

Он положил руку на простыню и отметил, что кровать, несмотря на открытое окно спальни, была еще достаточно теплой. Это, а также наполовину опустошенная бутылка водки, указывало на то, что именно здесь находился Слейзнер, когда он чуть больше двадцати минут назад позвонил в дверь и разбудил его. Тогда он, чтобы ответить, вероятно, подошел к висящему на стене в коридоре домофону.

Вероятно, он взял с собой бутылку со спиртным, потому что она далеко не полная. То, что он пил во время их разговора, было хорошо слышно.

Но что произошло после? Слейзнер произвел впечатление сильно пьяного, но по какой-то причине вернулся сюда, на кровать, чтобы вернуть бутылку. Зачем было делать это сейчас, и почему после их разговора он просто не вернулся в постель и лег, раз он все равно не собирался ему открывать? А самое главное, где он сейчас?

Фабиан подошел к смежной ванной комнате, сунул голову внутрь и отметил, что она пуста, как вдруг дверь в спальню у него за спиной с грохотом захлопнулась. Он резко развернулся и упал на живот, держа пистолет в обеих руках. Но когда ничего не произошло, он снова встал, подошел к двери и осторожно ее открыл.

Порыв воздуха ударил ему в лицо, и он понял, что, должно быть, дверь закрылась из-за сквозняка от открытого окна. Он раньше не обращал внимания на сквозняк. И на запах гари. Но как только вернулся в холл, отчетливо почувствовал едковатый запах, который становился сильнее по мере его продвижения вглубь квартиры.

Оказалось, что запах идет из кухни. Но почему перед плитой стоял тренажер, а потолок прямо над ним покрылся гарью, он понять не мог. Так же, как и не понимал лежавшие на полу разрезанные ремни вместе с тем, что походило на обгоревшие остатки красно-белой полосатой ткани.

Здесь явно что-то горело, но что и, прежде всего, почему – разбираться некогда. Он искал Слейзнера. Все остальное подождет.

Гостиная также оказалась пустой. Проигрыватель с ламповым усилителем, который выглядел так, будто стоил полугодовую зарплату, работал, но беззвучно. Он прошел дальше по сводчатому пространству. Тут кабинет, а тут – гостевая комната. Еще один коридор и другие двери.

Он остановился перед еще одной ванной, где свет из щели под закрытой дверью разливался по полу. Какого-то надежного способа попасть внутрь не было. Дверь, конечно, была не заперта, но каким бы быстрым он ни был, у него не было бы ни единого шанса, если Слейзнер прятался внутри наготове. Но разве у него есть выбор, спросил он себя, распахнул дверь и ворвался внутрь с пистолетом.