Последний гвоздь

Чуть поодаль стоял грузовик с контейнером. Это само по себе не было ничем необычным, но когда он понял, что двери контейнера широко открыты, он без колебаний достал пистолет и снял его с предохранителя, поднимаясь по стальной лестнице.

Но там никого не было, ни на погрузочной платформе, ни в контейнере, и под грохот полицейских, пытавшихся войти, он направился к железной двери. Как и ожидалось, она была заперта, поэтому вместо этого он вернулся к контейнеру и шагнул внутрь.

На все вопросы о том, что грузили или будут грузить, ответы были получены в тот же момент, как его глаза привыкли к темноте и он смог увидеть все женские имена, вырезанные на ржавых стенах. Но Слейзнер уже преступил все границы и сделал то, что все считали невозможным.

Так почему бы не сделать и это?

Однако его удивило одно – имя в самом конце в левом углу на высоте около метра от пола. Это было единственное мужское имя, которое он увидел. Более того, это было имя, которое он знал с последнего года работы в Стокгольме.

«Диего Аркас».

Сейчас он сидел в тюрьме Халль, отбывая наказание как один из вдохновителей крупной траффикинговой сети, которую им удалось разоблачить в 2009 году. Но, по-видимому, она по-прежнему была активна, в том числе и при содействии Слейзнера.

Но что означал крест, вырезанный поверх всего имени, он не понимал, да и подумать не успел, когда услышал, как открылась железная дверь на погрузочной платформе позади него. Он развернулся, но при свете в лицо мог видеть лишь очертания идущей ему навстречу женщины с убранными волосами.

– Лежать! На живот! Руки и ноги врозь! – крикнул он, направив пистолет на женщину, которая остановилась прямо перед контейнером. – На пол! – повторил он по-английски, только сейчас заметив два снаряда, которые с длинными спиралевидными металлическими хвостами разрезали воздух, направляясь прямо к нему.

Один вонзил свои шипы в его левую ногу, а другой – в правое бедро. От последовавшего электрического разряда время остановилось, и хотя он и был в полном сознании, когда его ноги подкосились под ним в спазматических конвульсиях, он был не в состоянии сделать что-либо, кроме как беспомощно упасть на пол.

64

Глаза Фарида покраснели от напряженного всматривания в экран в ожидании, что пульсирующая синяя полоска переключится с девяноста девяти на сто процентов. Ожидание, которое на данный момент стоило ему двадцати пяти с половиной минут и восьмидесяти трех морганий. Двадцать семь минут понадобилось, чтобы полоска выросла с девяноста восьми до девяноста девяти, так что сейчас он должен быть близок к цели. С другой стороны, разные процентные шаги занимали от двух до тридцати трех минут, а это означало, что последний этап вполне мог занять более часа.

Другими словами, он не имел ни малейшего представления о том, сколько времени осталось до завершения копирования, так, чтобы он смог отсоединить жесткий диск, выйти из комнаты управления и вернуться в машину скорой помощи. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что, если сигнал не прозвучит в ближайшее время, его глаза рискуют вытечь из глазниц.

Как будто вдали сработало взрывное устройство, раздался громкий стук, от которого пол под ним задрожал. Но, возможно, просто где-то громко захлопнулась тяжелая дверь. Он надеялся, что это назад возвращается Дуня. В идеальном мире она нашла тех двух мужчин и разобралась с ними, чтобы они смогли покинуть эту богом забытую дыру вместе.

Его расстраивала мысль о том, что они могут быть разделены здесь. По отдельности они и вполовину не были так сильны, как вместе. Достаточно посмотреть на то, что случилось с Цяном, чтобы понять, что это была плохая идея. Но Дуня отказалась слушать, и клялась вернуться до окончания копирования.

Но эти слова были такими же бессмысленными и пустыми, как предвыборные обещания на финальных перед выборами дебатах. Она даже чмокнула его в губы, прежде чем поспешила прочь. Этого никогда не случалось раньше, и не могло быть истолковано иначе, чем прощание. Поэтому он с большим удивлением услышал отдаленные шаги в коридоре снаружи.

Он подошел к дверному проему и высунул голову в коридор. Что-то он слышал. К сожалению, звучало это как шаги более чем одного человека. Сколько их, сказать было трудно, но не меньше двух. Сейчас он даже услышал голоса. Мужские голоса, разговаривающие прерывисто, односложно, как военные, отдающие друг другу приказы.

Электронное пиликанье заставило его снова повернуться к экрану, где мигающая полоска была, наконец, заполнена. Он вырвал кабель из жесткого диска, засунул его в рюкзак вместе со своим ноутбуком, и с рюкзаком через плечо поспешил обратно к двери, но был вынужден развернуться на пороге.