Последний Иггдрасиль

Звездолов протянул руку к панели управления, но пальцы замерли. Он не мог нажать на кнопки. Да, он сумел логически объяснить бурю и Адов Ветер. Ему удалось как-то привести к разумному общему знаменателю их одновременное появление во времени и пространстве. Но землетрясение — это что-то другое. Конечно, его могло спровоцировать бурение. Но все же, ветер, буря и землетрясение вместе взятые — это уже слишком странно. Ни один исследователь космоса не сочтет такое совпадение возможным.

Ему было жизненно важно освободиться от мучительных сомнений до возвращения на Землю. В его вселенной не было места для высшего существа. Ради собственного душевного спокойствия, ради будущего он должен был убедиться в том, что астероид — не Божья Десница. А значит, доказать себе, что никакого Бога не существует.

Для этого подходил только один способ.

Он поднял корабль и полетел низко над краем трещины. Отмерив определенное расстояние, приземлился, спустился в грузовой отсек и зарядил шестой цилиндр. Затем через люк вылез наружу и бросил цилиндр в трещину. Вернулся, снова поднял корабль, пролетел такое же расстояние, опустился и повторил процедуру.

Трещина была неровная. Она шла по направлению к большаку, потом резко поворачивала на запад в сторону остальных пальцев, потом резко на юг, дальше зигзагообразно проходила через всю ладонь, а в конце опять-таки круто поворачивала на запад. Пытаясь убить его, Рука открыла ему путь к ее собственному уничтожению. В общей сложности он сбросил вниз девять зарядов, последний — у основания третьего пальца, там, где заканчивалась трещина.

К этому времени боль стала невыносимой, каждый вздох давался с трудом. Он едва мог поднять правую руку, ноги налились свинцовой тяжестью. Но жгучее желание доказать, что Бога не существует, придавало сил. Вернувшись на корабль, он снова подошел к пульту управления. Поднял корабль вертикально вверх, наблюдая, как визуально уменьшается Рука. Когда на вид она стала почти человеческой по размеру, он вывел корабль на орбиту и активировал первые пять зарядов.

Рука дрогнула. Часть ладони в форме полумесяца отделилась. Звездолов мгновенно подхватил ее магнитами и начал подтягивать к кораблю. Когда до корабля оставалось сто пятьдесят метров, он перевел магниты в режим удержания и зафиксировал груз.

Колени у него подгибались, во рту было сухо, как в пустыне. Протянув руку к пульту, он активировал десятый и четырнадцатый заряды. Мгновенной реакции не последовало, но потом вся Рука содрогнулась, и от нее откололся средний палец. Звездолов безжалостно активировал восьмой и одиннадцатый заряды. И опять то же самое: вначале никакой реакции, затем содрогание, еще более сильное — такое сильное, что он и сам вздрогнул.

Рука разломилась пополам. Он быстро нажал на кнопки, активировав оставшиеся заряды, и части руки разлетелись в щебенку, только большак и средний палец остались целыми. Средний уплыл в космос, а осколки ладони начали вращаться вокруг большака. Далекое Солнце сияло над новоиспеченной вселенной, даря дневной свет крошечным планетам, только что сотворенным Звездоловом.

Он поднял глаза к небесам в ожидании, что левая Рука Господня появится и нанесет ему удар.

Он ждал, ждал и ждал.

Через некоторое время он осознал, что стоит на коленях и молится о явлении левой Руки.

Он хотел доказать не отсутствие Бога, а, наоборот, Его существование.

Но все, что он видел перед собой, — огромное, безразличное лицо космоса.

Прошла, наверное, вечность. Он поднялся, не чувствуя своего тела, выставил максимальную скорость и взял курс домой. Никогда в жизни с ним больше не случится Затемнения, но и покоя он не обретет. Он вернется на Землю, чтобы и дальше жить среди соплеменников. Особняком, без семьи и друзей, в своем бесконечном и неизбывном одиночестве.

О, МАЛЫЙ ГОРОД ВИФЛЕЕМ-2

Утром вместе с Сэнди и Дрю я отправляюсь в лес за рождественским деревом. В здешнем лесу полным полно деревьев, похожих на сосны и ели, найти подходящее не так-то просто. Хвойным в нашей части планеты Макмаллена недостает симметрии, свойственной их земным сородичам.

Сэнди десять лет, Дрю — восемь. Сочельник уже завтра, они ждут его с нетерпением, хотя Санта-Клаус точно не заглянет в печную трубу. Когда я напоминаю им об этом, они уверяют меня, что это вообще не важно. Рождество в этом году, говорят они, все равно будет совершенно необычное. И это правда.

Обычно в лесу всегда можно встретить кого-то из гнутсов. Одна из их деревень находится совсем рядом с нашим поселением, и их женщины с детьми часто отправляются в лес выкапывать какие-то коренья и клубни. Но сегодня никого из них не видно. Наверное, нашествие колонистов за рождественскими деревьями их отпугнуло.

Я замечаю Джека Беста, нашего соседа. С ним трое детей, и он как раз срубил двухметровое дерево.

— С наступающим, Глен! — машет он мне.

— С наступающим, Джек!