Последний из эльфов

Том согласился. Около получаса они гуляли по Бараньему Рогу и молчали: Агнус не изъявлял желания общаться, а Тому было просто неудобно его беспокоить. Когда они спустились и вышли на улицу и пошли мимо деревянной пристройки, которую Том не заметил из-за крепости, то услышали жуткий стук и шуршание, будто в ней спрятался как минимум медведь!

— Что это? — опешил Том.

— Банник, — ответил Агнус. — Баня прогнила, и ее придется чинить, а руки все никак не доходят. Дед решил, что мыться будем в корытах. Меня эта перспектива совсем не устраивает, но что ты с ним поделаешь… Вот банник и сердится и заставляет нас починить баню. Как только мимо кто-то проходит, банник начинает шуметь. Он думает, что от этого что-то изменится.

— А можно на него посмотреть? — осторожно спросил Том.

— Конечно, рассерженный, он опасен в пределах бани, да и то, только по ночам, — разрешил Агнус.

Принц подошел к дверям бани и распахнул их. На деревянные ступеньки буквально вывалилось небольшое, худое, сморщенное существо. Тоненький как тростинка, банник был облеплен листьями от веников и комьями грязи. Больше всего он напоминал крошечного старичка с острым коротким носом и малюсенькими ушами. Тому он показался похожим на акробата в цирке, только уменьшенных размеров.

— Может успокоишься, Купа? — осведомился Агнус, глядя на распластавшегося на ступеньках человечка.

— Когда вы почините баню? — заскрипел человечек, словно несмазанная телега, поднимаясь на тонкие ноги.

— Ты же понимаешь, что это бесполезно. Ангус слишком ленив, мне он ничего не даст сделать: начнет орать и рассказывать всем, какой я ненормальный. Лара ты оскорбил, кинув в него комком грязи, когда он последний раз чинил баню и теперь он ни в какую не хочет тебе помогать, а плотника взять негде: все повымерли, а идти до селений долго и небезопасно. Кроме того, Бараний Рог окружен лесом, а на тропе к селениям эта чудо-птица, которая невесть откуда взялась. Персписия говорила, что птица прилетела с далекого Востока, но соловьи, насколько я знаю, там не живут. А магов среди нас нет, и — подожди минутку, — А ты, Том, — обратился он к эльфу, — можешь починить баню? Если тебе не трудно. Я буду очень тебе благодарен и отплачу за помощь.

Том покраснел.

— Я постараюсь.

Он поднял посох и промолвил, указывая на баню:

— Repetam Restituo!

И вот проломившийся пол начал собираться, и время будто пошло вспять: черные половицы посветлели, стены встали на места, крыша приподнялась и собралась воедино, отвалившаяся дверная ручка, валявшаяся рядом на траве, скакнула к двери, плотно вошла в дыру, покрутилась, будто показывая, что может поворачиваться; потрескавшиеся в окнах куски стекла будто бы слиплись в большие, и окна стали как новые. Через пять минут у стены Бараньего Рога стояла новая, будто только что построенная баня. Банник, все это время с круглыми глазами сидевший на ступеньках, уставившись на Тома, зааплодировал, скрипя:

— Вот это да! Здорово!

— Спасибо! — сказал Агнус и впервые за все время улыбнулся. — Если я понадоблюсь, ты всегда можешь обратиться.

* * *

В ту ночь Агнус предоставил Тому место в своей спальне и даже раздобыл где-то кушетку. Которую, правда, пришлось вталкивать в палату, но им изрядно помог невидимый Лар. Спать лечь Том смог лишь около двенадцати часов ночи и тут же уснул, забыв даже умыться и почистить зубы. Морлана и Монивайса разместили в одной из многочисленных палат.

Наутро Том встал очень поздно, впрочем, никто его и не будил. В палате — столовой Том наткнулся на двоих слуг, которых доселе не видел: один был широкоплечий, высокий и белобрысый, другой — коренастый, низенький, с черной, как смоль, бородкой и волосами. Они безуспешно пытались скормить Ангусу бутерброды с икрой, жаренным окороком, тушеными овощами, карпом, селедкой под шубой. Том сел за длинный, заставленный невозможным количеством всяческих яств, стол рядом с Агнусом.

— Кто они? — поинтересовался Том, поглядывая на слуг, пляшущих рядом с королем с полными блюдами еды.

— Ну, я не знаю их имени, к сожалению. Каждый раз можно увидеть разных. С моим дедом никто не хочет возиться, — ответил Агнус, активно орудуя ножом и вилкой.

— А Лар? — спросил Том, все еще следя за ужимками слуг.

— Он не наш слуга. Он хранитель рода. Он помогает потому, что он хранитель и только.

* * *

Морлан неожиданно стал серьезнее, ходил, сдвинув брови. Наконец, он сказал Тому и Монивайсу:

— Нам пора идти. Завтра утром выходим из Мадры.

— Но ты же обещал Ангусу, что избавишь Мадру от мантикор! — воскликнул Том изумленно.

— Я знаю. Но я не в праве рисковать, — ответил Морлан.

— Рисковать чем? — не веря своим ушам, прошептал Том.

— Не чем, а кем. Тобой, Том. Ты слишком важен для всего Перекрестья. А мантикоры…, - Морлан запнулся и снова впал в задумчивое молчание.

— Морлан! Ты же дал слово! — изумился Том.

— Неужто ты не понял, Том? Дурачок! Морлан не шутит! — рявкнул на Тома Монивайс.

— Пойми, Том! Нельзя рисковать! — заметил маг.