Последний из медоваров

Золота кошель, согретая постель, кружка эля,
Наутро служанка вышла проводить менестреля.
"Скажи, а когда нам теперь тебя ждать?"
"Не знаю, но наверное, не скоро опять,
Балладу я спел, но я должен узнать
А как там на самом деле."

Джон оборвал игру так же неожиданно, как начал. Улыбнулся всем нам.

- Хорошего понемножку, - и, опершись на гриф своей лютни, встал с трудом. - Отправимся дальше? Дуг, ты обещал, что к закату мы будем на месте.

МакДауэлл усмехнулся куда-то в усы и встал следом за гусельником. На меня глянул уже по-прежнему строго.

- Нечего медлить. Теперь я знаю, что везу лэрду, - зыркнул он на Джона благосклонно.

- Ну, если б дословно везли, - не остался в долгу тот, - я был бы признателен...

Вот же смутьянка. И сердиться на эти от горшка три вершка смешно, и скучать не выйдет. И племянница Хэмиша при ней, ты ж гляди, осмелела, с молодым МакДауэллом уже шагает и болтает.

Гусельница снова помогла мне взвалить на плечи Терри. Медоваренок был бледен, лоб у него горел, дыхание по-прежнему было слабое и прерывистое.

- Думаешь, выкарабкается? - спросил я. Зачем?.. Да ши его знает, зачем.

Джон пожал плечами и закашлялся, натягивая лямку лютни на спину. Нехорошо так закашлялся.

- Дойдем до Дултара, там и волноваться будем.

- Совсем простудишься, - пожурил я пигалицу.

- Хуже, если Рони простудится, - кивнула она не девочку.

- А вот и нет, - возразил я. - Что скажет на всю нашу компанию лэрд МакДауэллов, если менестрель доберется до него больным?

Джон как-то странно посмотрел на меня.

- Что? - уточнил я.

- Да вот думаю, чего ты так разговорился, - улыбнулась эта колючка беззлобно. И снова оперлась на меня ненадолго. - Обещай мне кое-что...

Я насторожился. Вот, уже какие-то обещания.

- Не позволяй их лекарям меня осматривать, если вдруг... Ну, ты понимаешь... - она сделала какой-то неопределенный жест рукой. Что я должен был понять?.. Тогда она пояснила: - Ну, они поймут, что я... - и, воровато осмотревшись по сторонам, быстро шепнула мне в самое ухо: - не мужчина.

Мне захотелось расхохотаться. Какая страшная тайна, а.

- Ничего ты не понимаешь, - ударила она меня в плечо, надувая губы. - Ты не был женщиной, вот тебе и непонятно...

- Все женщины живут и ничего, - возразил я.

- Попробуй странствовать, если ты женщина... - натянул Джон лямку, изо всех сил стараясь не хромать. - И мили не пройдешь. Мужчину - что - пристукнут, и делов. Ну, обчистят. Вот и все беды. А женщины... впрочем, и странствовать не надо - она поежилась. - Нет, даже не говори. Я - мужчина, и все так должны думать. Понял?

Раскомандовалась. Я пожал плечами.

- Обещай, - ткнул Джон в меня пальцем, сводя брови сердито.

***
Терри

Я снова сражался с волнами, только теперь они были черными, душили, опускались на грудь, как огромные вороны, и оглушали крыльями...

Порой сквозь все это сумасшествие я слышал игру дудочки Рони. Мелодия звенела настойчиво, как зов Худого пальтишка*, нежно, как пение девы озера, и уводила волшебной тропинкой прочь от кошмара.

И тогда я толок дома жареный вересковый солод, и все снова было хорошо.

* Худое пальтишко - ракушник, вредный водяной фейри. Носит гремящее пальто из ракушек и дурачась зазывает путников за собой.

***

Глава 19

***
Рони

Когда мы дошли до Дултара, мне уже не было страшно. Бресс, как оказалось, очень забавный. Это тот молодой МакДауэлл Кат Ши. Да, он сердился на вот этого таинственного короля, потому что, оказывается, он еще и запрещает носить килт*. Ну, у нас не все носят, но каждый уважающий себя шотландец хранит плед из тартана и иногда его надевает. Особенно в горы если идет. Ведь это и удобно, и тепло, и вообще... Ничегошеньки этот король не понимает..!

Я так и сказала Брессу, и с тех пор мы подружились.

В животе у нас обоих урчало, и Бресс пообещал вкусный ужин.

Джон отставал, а дядя Тэм вместе с ним. Но Бресс сказал не переживать: Кен - это тот грозный помощник дяди Дуга - присмотрит за ними. Терри так в себя и не пришел...

Но я знала - нас не сварят в первой кастрюле. Ни на ужин, ни на завтрак. Значит, и все остальное сделается хорошо.

Брессу нравилось петь. Правда, он не очень умел. Но из уважения я ему подыграла. И он был доволен.

Стены в Дултаре невероятно высокие. Когда мы взбирались на холм, внизу текла река. А за ней - уже не было гор. Только никакущие холмики. В слабом свете кошачьего времени слегка посыпался первый снег года, и Дултар на холме вгрызался в небесные тучи... Я куталась в одеяло и радовалась, что Джон мне его отдал.

Потом дядя Дуг сказал всем завязать глаза. Дядя Тэм хотел рассердиться, но Джон ткнул его в плечо и что-то сказал тихо. Наверное, что надо согласиться, потому что дядя Тэм больше не сопротивлялся.