Последний из медоваров

Джон прикрыл рот ладонью, с пониманием переводя взгляд на меня. И подавился кашлем при этом.

- Рони, перестань, - глухо потребовал я. Это и все, на то меня хватило. Ох, как я был зол!

- Вся деревня говорила об этом... Не знаю, что тут смешного, по-моему, любить - это прекрасно! - продолжала щебетать девчонка. - Он звал ее замуж... Но она всегда уходила в море искать сокровища...

- Мне жаль, - поджал Джон губы и выстрелил в меня взглядом, полным доброты, понимания и прочей чепухи душевной.

- Угу, - кивнул я и стрелой бросился из комнаты.

Хорошо, что теперь она спит и не станет меня изводить.

***
Джон

Мне было страшно. Страшно до холодных мурашек. Три дня, неким чудом выпрошенные Тэмом - между прочим, вроде как кровным врагом вот этих самых товарищей - закончились. Вот я и иду к вождю горного клана. Петь.

Я повертелась перед зеркалом еще разок. Тролль сдержал свое слово - теперь у меня есть и штопанные-перештопанные шерстяные гетры, и сапоги заново подбитые, и затертый кафтанчик на рубашку накинут, зато... тоже шерстяной. Куртка суконная, и штаны. В общем... не знаю, где наш горный тролль отоваривался и на какие шиши, но... тепло и телу, и душе. И кто бы подумал, что этот сухарь будет заботливый.

А еще - что у него история несчастной любви есть. К тому же, с трагическим концом... По-моему, так романтика вообще до добра не доводит. Ладно. Жаль тролля даже немного.

На кровати еще обретался зеленый берет. Приложила его к лицу. Идет - вон, как глаза засверкали...

Но еще больше жаль состриженных волос... И не купленного ни разу платья... Хотя тролль прав, как ни крути.

Эх. Джен Вудли. Поболела и хватит. Теперь ты снова мужчина. Тебе предстоит вести отряд в сердце Камбрии, выступить против британской армии, выдернуть из плена отца несчастного Терри... Бр-р.

Я нацепила берет. Начнем с лэрда МакДауэллов.

Комнатка моя каменной лесенкой выходила сразу на задний двор. Грязное месиво под ногами, как в городе. Свиньи бегают прямо там же, где и валяются. Мерзость какая. Я поправила мандолину за спиной, пытаясь набраться смелости.

- Менестрель! - крикнули мне снизу. Я присмотрелась.

Ага, это тот юнец, что меня задирал.

- Вот так дела, выздоровел, наконец? - продолжал потешаться тот.

- Бресс, привет! - выбежала вслед за мной Рони, весьма довольная жизнью, и замахала паршивцу рукой.

- Ты его знаешь? - удивилась я.

Конопатый эльфенок остановился удивленно и закивал.

- Это Бресс, мой друг.

Вот тебе и на.

Я поманила девочку пальцем.

- Он же МакДауэлл, - прошептала я ей в самое лицо лукаво.

Рони пожала плечами.

- Он человек. Ты же сам говорил. И смешной очень.

Меня разнесло улыбкой по всему лицу. Нет, ну как она ухитряется такой солнечной быть?

- Сегодня даешь концерт, менестрель! Все собираются послушать! - продолжал орать Бресс. - А плохо сыграешь, так лэрд тебе кишки вырежет.

Миленькая альтернатива. Я усмехнулась.

- Посмотрим, - махнула и я рукой. Кричать не стоит, еще голос сорву.

Мамочки. Весь клан соберется. Так много слушателей у меня за раз еще не было... Руки сами собой дрогнули.

- А где дядя Тэм, знаешь? - поймала я Рони, готовую бежать к Брессу, свиньям и так далее.

Она замотала головой.

- Наверное, с дядей Дугом.

Во дела. Что тут за изменения произошли, пока я болела? И чем мне заняться до вечернего концерта с угрозой потери кишок? Я щипнула струну с легкой досадой. Вот, что может быть хуже: собрать себя в кулак, а тебе вдруг приказали подождать.

***
Терри

Я проглядел уже эти кривые стены до дыр. Лекарь приходит толочь свои порошки по утрам. Оставляет лекарство, меняет повязку и что-то бубнит. Потом то же самое - вечером. Бородач, как и остальные, он угрюм и, пусть и делает вид, что добрый, я ему не доверяю.

После приходит Рони. Малявка приносит еду. И всевозможные сплетни. Не знаю, куда делся ее страх. Теперь твердит, что МакДауэллы очень даже ничего. Ее новый дружок Бресс дольше всех продержался на соревновании перебрасывания снопов через перекладину - представить только. На их Храмзе были такие развлечения. Канат перетягивали, как и в нашей деревне когда-то. Рони хвасталась, что покаталась на деревянной лошади с грустными глазами. А еще участвовала в выборе лучшего сыра - ходила и пробовала, от тарелки к тарелке. Овсяный, ореховый, с укропом и розмарином.. Зависть брала - я все интересное пропустил. И первый снег тоже. "Адар им поперхнулся, пытаясь поймать снежинку языком". И тайную тропу в замок, по которой наших вели с завязанными глазами.

Обидно.

Один раз Рони водила меня проведать Джона. Потеплело, и выпавший снег растаял в грязные лужи. В них отражалось безупречно голубое небо. Голова кружилась, но уже не так, как вчера. Мир казался весенним, словно ничего и не случилось. У Джона было весело, мы славно посмеялись над мрачным пастухом, а еще Рони рассказала про то, как он глупо влюбился.

Влюбился. Фу.