Последний камень (СИ)

— Скоро за этим будет следить его невеста, а не моя, — в шутку сказал Альдо, но веселье в его глазах мгновенно погасло. Он снова сжал ладони девушки, его сухие прохладные губы коснулись разгоряченного лба. — Да у тебя и правда жар. В Сагранне тоже был?

— Нет…

В Сагранне была дерзкая и звонкая песня камней, желание убивать, злость, взрыв озера. Если Рокэ убивал невинных ради спасения большего количества невинных, то Альдо делает это просто так, потому что может. Айнсмеллера растерзали горожане, от него не осталось даже тела… Девушку передернуло и замутило, едва стоило представить оторванные конечности, кровавые ошметки, изломанное толпой тело, нет, она действительно все больше становится женщиной, чем мужчиной.

Повелителя Скал такое смертоубийство не тронуло бы, но Повелительница Скал не желала чужих смертей. Как только их предотвратить, когда она сама отчасти виновница их? Рейчел попыталась дойти до кареты самостоятельно, но перед глазами заплясали рыжие и красные всполохи, и Нокс подхватил ее под руку. Кажется, он еще посоветовал монсеньору быть осторожнее, но это лишнее, совершенно лишнее.

Оказавшись в постели и кутаясь в теплое одеяло, Рейчел подумала, что болезнь Повелителя во время пира в честь коронации — дурная примета, но если того захотел сам король, то, может быть, это смягчит ее вину перед самой собой? Закрывая глаза, чтобы уснуть, Рейчел вяло подумала, что слишком устала от сует и лжи, однако пути назад уже нет и быть не может, по крайней мере, для нее.

Лекарь пришел следующим утром, прописал жаропонижающие тинктуры и постельный режим, после чего удалился, вздыхая, а Рейчел осталась с тяжелым дыханием и гулко бьющимся сердцем. Чего только ей стоило отговориться от тщательного осмотра… Но такова участь каждой женщины, взявшей на себя смелость притворяться мужчиной, и с этим ничего не поделать.

Скоро должен состояться праздник в Доре и она, как цивильный комендант, обязана там появиться и проследить за порядком, однако если часть ее работы возложена на Карваля, тот вполне сумеет обо всем позаботиться. Да и Альдо наверняка предупредил его и остальных, что герцогу Окделлу нездоровится, поэтому чувство долга ее не мучило.

Рейчел дотянулась до принесенного слугой халата, кое-как надела его и потребовала завтрак. Телесное состояние немного улучшилось, но не настолько, чтобы идти в Дору, скорее наоборот. Последствия ли это проведенной в камере ночи или нет, но суть от причины не менялась — пришлось выпить лекарства, снова улечься в постель и задремать, в надежде на то, что жар спадет, когда она проснется.

— Монсеньор, — вошедший с разрешения Джереми поклонился, — письмо из Надора. От вашего кузена.

— Давайте.

И она с тяжелым сердцем развернула письмо Наля — у кузена хватило ума обращаться к ней, как к мужчине.

«Дорогой Дикон, спешу тебя обрадовать. Мы доехали благополучно, чему немало способствовала неосведомленность местных жителей о происходящем в столице. Айрис перенесла дорогу с большим мужеством, хотя чувствует себя не очень хорошо. Благодарение Создателю, приступов было всего два, но твоя сестра слишком слаба, чтобы писать, а посему это делает твой толстый кузен. Айрис, Дейдри и Эдит свидетельствуют тебе свою сестринскую любовь и послушание.

В Надоре мы нашли всех в добром здравии, только месяц назад умерла Анна. Помнится, ты очень любил ее сказки. К сожалению, мне не удастся встретить Излом Года в кругу родных. Болезнь отца обострилась, и я вызвался поехать в Ларак и Рингалу вместо него. Я выезжаю завтра на рассвете, так как хочу обогнать известия из столицы. В противном случае у нас будут серьезные неприятности, так как Ренкваха и Южный Надор все еще на стороне узурпаторов.

Если маршал Савиньяк узнает о нашей победе, он может перекрыть северные дороги, и мы останемся без средств к существованию. Отец не думает, что Надору угрожает опасность, но Ларак расположен слишком близко к Бергмарк.

На сем прощаюсь. Засвидетельствуй мое почтение герцогу Эпинэ. По возвращении из Рингалы я ему отпишу.

Отец и матушка шлют тебе свои наилучшие пожелания.

Твой Наль».

Известия оказались то ли дурными, то ли отвратительными, но у Рейчел болела голова, едва стоило начать думать над чем-нибудь, и она отложила письмо на прикроватный столик, чтобы перечитать, когда самочувствие улучшится. Но оно оставалось прежним до ужина, однако мироздание, судя по всему, было категорически против улучшения здоровья лже-герцога, потому что вечером пришел Карваль.

Опять он! Рейчел готова была резко распорядиться, чтобы он уходил, но маленький генерал смотрел на нее спокойно и зло, значит, есть какие-нибудь новости. Как хорошо, что у нее хватило сил одеться и дойти до кабинета, но от этого стало еще хуже. Голова кружилась, перед глазами плясали все те же проклятые пятна, и все-таки следовало выслушать, что он ей скажет.

— Вам следовало бы отправить мне записку из-за того, что вы не сможете появиться в Доре, герцог Окделл.

— У меня было беспамятство.

— Оно не позволило вам послать ко мне слугу?

— Представьте себе.