Последний камень (СИ)

— Называйте меня Ричардом, — немного подумав, сказала она. Когда вокруг идет смертельный бой, не место для долгих объяснений, а быстро рассказать все Эпинэ не получится.

— Я — Робер Эпинэ. Мишель не выбрался из Ренквахи. Я живу за четверых, Дикон, только вот правильно ли?

А правильно ли жить за несуществующего человека? Рейчел сглотнула и пожала плечами.

— Я союзник и гость Кагетов, крепость взята Вороном, в Талиге я вне закона, а с Алвой у меня свои счеты, — Робер Эпинэ решил раскрыть все карты.

— А я его оруженосец.

— Понимаю… Почему ты тогда не с ним? — улыбка у Эпинэ вышла грустной.

— Так вы… — начала было Рейчел, но, уловив за спиной Робера какое-то движение, крикнула: — Сзади!

Резко обернувшись, Робер выстрелил и смертельно раненый адуан сорвался со стены. Тот самый Марьян, с которым Рейчел разговаривала во дворе бакранского старейшины. Но об убитых дикарях она не станет грустить — куда лучше поразмыслить, как поступать теперь.

========== Глава 32. Перед боем ==========

— Мы квиты, Дикон, — произнес Робер, глядя на дымящийся пистолет.

Паузы перед именем, как это часто делал Рокэ, Эпинэ не затянул, но Рейчел понимала: он догадался. Впрочем, вряд ли Человек Чести, тот, кто сражался бок о бок с ее отцом и уже шестой год терпел последствия этого, выдаст ее. А теперь они квиты и одновременно Рейчел Окделл все еще его должница, если он сбережет ее тайну.

— Эр Робер…

Голос дрогнул и прервался. Она хотела спросить про сюзерена, про то, как у последнего Ракана обстоят дела с невестами, потому что того требовал долг, не талигойский, но надорский. Если Ракан помолвлен с другой или женат, то ей можно не бояться за свою судьбу, если же нет… Но спрашивать стало страшно и неловко — это не самая подходящая тема для такой встречи.

— Дикон, если ты хочешь пойти со мной, — неправильно истолковал ее внезапное молчание Эпинэ, — то нет. Ты добровольно принес присягу оруженосца и теперь себе не принадлежишь. Сын Эгмонта не может быть клятвопреступником.

— Но…

— Мне нужно идти, Дикон. Надеюсь, как-нибудь свидимся.

Рейчел бессильно вздохнула, опустила голову, разглядывая темную и плохо различимую каменную поверхность под ногами — она вновь почувствовала себя маленькой и слабой девочкой, как тогда, в Надоре. Ей недавно исполнилось одиннадцать, и ей сообщили, что она одновременно герцог Окделл и невеста последнего Ракана. Что окажется сильнее, то и сбудется. Проводив рассеянным взглядом маленький и возмущенно пищавший комочек, вцепившийся в штанину Робера Эпинэ, Рейчел невольно улыбнулась и все тревоги отхлынули на время прочь.

— Кто это?

— Клемент, он мой друг, — ответил Эпинэ, нагнувшись, и посадил крыса за пазуху. — Прости, мне и вправду пора, — повернувшись к Рейчел, он протянул руку, и девушка ее пожала. — Удачи, Дикон.

— До свидания, сударь, — обронила она почти испуганно.

А потом взглянула на светлеющее небо, на котором гасли яркие совсем недавно звезды, и подумала о том, что зря волнуется. Чему быть, тому не миновать. Если ей суждено провести всю жизнь под личиной герцога Окделла, то за Альдо Ракана может выйти замуж Айрис, а она, Рейчел, будет отдана Тристаму… Взглянув растерянно на темно-синюю гору, над которой лежала темная туча, девушка невесело улыбнулась. Следовало забыть о планах на будущее и немедленно, потому что сейчас идет война и в любой момент будущее может прерваться раз и навсегда.

К ней подошел незнакомый адуан, стал рассказывать что-то про Злую гору, потом упомянул, что ее ищет Проэмперадор. Рейчел не злилась из-за того, что ее не сразу хватились, потому что на войне может случиться всякое, поэтому молча залезла в седло и, прежде чем уехать, оглянулась на стену со сбитыми воротами. Оставалось надеяться, что Робер Эпинэ спасется и вернется к своим.

— Где монсеньор? — спросила Рейчел у адуана.

— Впереди, — широко улыбнулся варастиец, и принялся лопотать что-то восторженное о том, как здорово прошло ночное сражение.

Приходилось слушать внимательно, чтобы рассказать потом о варастийских событиях сначала в Олларии, а потом — в письмах, ведь Рейчел обязательно будет писать в Надор. Жаль только, что она толком ничего не увидела. Вот они подъехали к увлеченному разговором с Вейзелем Алве, и вот Рейчел, услышав о себе нечто, как ей показалось, нелицеприятное, успела обидеться. Но с этим она явно поспешила, ведь Рокэ говорил больше о Понси, насмехаясь над ним.

— Доброе утро, юноша. Как вы провели ночь?

— Весело, — невпопад отозвалась растерянная Рейчел.

Рокэ начал переругиваться с Куртом Вейзелем насчет стратегии предстоящих боев, и последний старательно упрямился, как бы Алва не пытался призвать его к совести. Хотя, послушав получше их споры, Рейчел даже подумала, что логичнее было бы призвать к оной совести самого Алву. Жаль только, что некому.

— То, что вы затеяли — безумие, — заявил Курт Проэмперадору.

— Конечно, — тот не стал спорить, — вопрос в том, достаточно ли это безумно, чтобы сработать.