Последний камень (СИ)

— Не горячитесь, девушка, — Рокэ подошел к столу и отпил из своего бокала. — Придет Излом и расставит все на свои места.

Рейчел вздохнула и посмотрела на меч. Сражаться таким трудно, неудобно и немодно, а вот смотреть можно бесконечно, особенно, когда взгляд привлекает блеск камней. И все-таки, судя по тому, какой прекрасной была сталь и какими чудесными узоры из драгоценностей, кузнецы и ювелиры в древней Гальтаре блистали своим мастерством на всю страну. Подойдя поближе, она присмотрелась: несколько камней, украшавших рукоять, выпали, и один совсем недавно.

— Эр Рокэ, мы потеряли один камень, — заметила Рейчел и, подняв меч, протянула его эру рукояткой вперед.

— Хм. Здесь должен быть карас. У моего ювелира был подходящий.

— Монсеньор, — Рейчел сама не поняла, зачем решила поднять эту странную и больную, но волнующую ее, не меньше, чем Рокэ состояние Моро, тему. — Вы меня любите?

Она не собиралась выпрашивать любовь или что-то вроде того — она хотела просто получить ответ на вопрос и, если он будет отрицательным, больше никогда не возобновлять этот разговор снова. Но разве с Рокэ Алвой когда-нибудь бывает что-нибудь просто так, особенно, когда он смотрит прямо в душу серьезными синими глазами и молчит.

Минуты текли медленно и томительно, Рейчел так и подмывало обидеться, крикнуть ему что-нибудь меткое и убежать, однако Скалы всегда отличались своим упрямством и поэтому отступать от своего вопроса нельзя.

— Рейчел, — так назвал он ее чуть ли не впервые, но теперь голос Рокэ звучал не хладнокровно, а мягко и почти тепло. Раньше девушка не знала, что он умеет так разговаривать. — Ты же знаешь о том, что мой род проклял Ринальди.

— Мой тоже! — она вскинула голову и одарила его решительным взглядом.

— У тебя, все-таки есть шанс.

— Шанс? — переспросила Рейчел, давясь надтреснутым истеричным смехом. — Выйти за Тристама, переодетого в платье?

Вместо ответа Рокэ сел, наконец, в кресло напротив и очень грустно на нее посмотрел.

— А как ты представляешь наше будущее после службы у меня оруженосцем?

Этим простым и точным вопросом Рокэ Алва сломал ту тонкую грань в ее измученной неизвестностью душе, что разделяла счастье и боль, а потому, она уткнула лицо в ладони и горько расплакалась. В Надоре плач был под строгим запретом, потому что герцоги Окделлы не плачут, как любила говорить матушка, а здесь Рейчел просто не могла сдержаться. Особенно сейчас.

Рокэ бесшумно подошел, мягко обнял ее и прижал к груди. Обнимал ли он с такой же нежностью Катарину, бакранку, или, подумать страшно, Джастина Придда?

— Не стоит плакать, — очень спокойно произнес он, проведя ладонью по ее волосам. — У нас еще есть два с половиной года впереди, чтобы решить эту проблему.

И правда… Всхлипнув в последний раз, Рейчел вытерла слезы протянутым платком и кое-как попыталась улыбнуться. Чтобы ее успокоить окончательно, Рокэ стал рассказывать про символы Четырех Великих Домов, изображенные на мече Раканов.

— Каждому знаку полагается свой камень. У каждой Силы было четыре ипостаси — Рассветная, Полуденная, Закатная и Полуночная, или Весенняя, Летняя, Осенняя и Зимняя. Потому у нас и месяцев шестнадцать, по четыре на каждую силу, а значит, на каждый дом, — перевернув меч, Рокэ вгляделся в узор, украшающий клинок, а затем прочитал древний девиз: — «Их четверо, но сердце у них одно. Сердце Зверя, глядящего в Закат».

Рейчел слушала молча, с интересом, слегка улыбаясь, а когда Рокэ замолчал и стать пить вино, вызвалась найти утерянный карас.

— Нет.

— Но почему?

— Потому что ночью на улицах опасно. Убийцы, привидения, бродячие собаки и можно простудиться. Идите спать, вы устали, — его тон стал привычно-насмешливым, а это значило, что за дверью кто-то есть.

И Рейчел не ошиблась — вошедший Хуан бесстрастно доложил, что комнаты приготовлены. Покидая кабинет эра, девушка захотела выспаться и забыть хотя бы на время о том, что ее тревожило и тяготило.

Ричард проснулся поздно и не сразу понял, что он дома. Дома? Выходит, особняк Ворона стал ему родным, а как же Надор? Второй мыслью юноши был найденный на месте покушения карас. Дик вскочил и подбежал к письменному столу. Отшлифованный в незапамятные времена камешек лежал там, где его вчера оставили. Ричард Окделл смотрел на тускло мерцающую черную каплю, и ему было страшно от одной мысли, из каких глубин она явилась.

Меч Раканов был откован в легендарной Гальтаре и стал символом королевской власти и воинской доблести задолго до преступления Ринальди и гибели Эридани. Говоря по чести, юноша представлял легендарный клинок иначе, возможно, потому, что на рисунках, изображавших братьев Раканов, в руках короля был роскошный двуручник, похожий на те, что держали каменные рыцари, охранявшие вход в усыпальницу Окделлов. Эр был прав, когда назвал реликвию дурно сбалансированной железякой, и все равно это был ТОТ меч! Фердинанд оказал своему маршалу неслыханную честь, а Рокэ по своему обыкновению посмеялся, хотя, отнесись Ворон к реликвии серьезно, он никогда б не позволил оруженосцу оставить выпавший камешек себе.