Последний камень (СИ)

Эмиль кивнул и они разошлись, чтобы чуть позже спуститься во двор «Талигойской звезды», по очереди. Теперь предстояло выбрать лошадь. Перед тем, как они сэром покинули Олларию, Рокэ обещал подарить ей белого коня, но Рейчел приняла его слова за очередную дурную шутку. А зря. Конь был куплен, когда они проезжали Линарэ, и звали его Бьянко. Был он красив и покладист, однако Рейчел привыкла к Соне и к тому же проехала на ней через всю войну.

— Монсеньор, — обратилась Рейчел к Рокэ, могу я оставить себе и Сону и Бьянко? Вы не думайте, я хочу Бьянко подарить Айрис.

— Конечно, — кивнул Алва, видимо и не собираясь возражать, — лучшего подарка для невесты не придумать.

Но радость Рейчел омрачал предстоящий разговор с матерью — та совсем не будет в восторге от того, что ее дочери подарил коня убийца ее отца. Можно выдать Бьянко за военный трофей, да и все.

Их провожал все такой же радостный трактирщик, не сводя с Проэмперадора обожающего взгляда, но Рокэ такого признания не замечал; он выглядел довольно мрачным и суровым. Во вчерашнем ли дело или нет, Рейчел не знала, но и не хотела у него ничего выспрашивать — у них еще будет время, чтобы все обсудить. А головная боль быстро отступила на свежем воздухе.

— Рокэ, — откуда-то появился недовольный генерал-церемониймейстер с раскрасневшимся лицом, — есть такое понятие, как неписаные законы. Победитель должен въехать в столицу на белом коне. Вас будет ждать подобный жеребец у ворот Олларии.

— Фридрих, хватит, — отмахнулся маршал, — вы же знаете, что меня не интересуют никакие законы. Я не потерплю лошадей со стороны.

Фридрих Манрик поджал губы, дернул плечом и отошел, позволив Рокэ беспрепятственно вскочить в седло. И поневоле восхищенная Рейчел залюбовалась своим эром, одетом в маршальский камзол с белоснежными кружевами, с двухцветной лентой через плечо, белый плащ с гербом Олларов и белую шляпу с черным пером. Вряд ли обычно Алве шел белый цвет, но сейчас он выглядел великолепно. А Моро рыл копытом землю и отчего-то злобно скалился. Эмиль предположил, что Рокэ не в духе; Рейчел не стала возражать. Хоть Алва и расточал вежливые улыбки, в его синих глазах сверкал злой холод. Трудно было не догадаться: он злился на себя за ночную несдержанность.

Однако, когда Рокэ посмотрел на нее и кивнул с дружелюбной улыбкой, Рейчел перестала вообще что-либо понимать. Распахнулись ворота, и победители поехали по заполоненной радостными людьми улице, а Рейчел, напоследок посмотрев на «Талигойскую звезду», подумала, что не стоит завидовать надеющейся на счастье юной Октавии, потому что на Изломе у каждого своя беда.

Герцогиню Окделл переполняли слепое счастье и распирающая гордость, когда она с Первым маршалом Талига вступила в Олларию конь о конь. Столпившиеся на улицах горожане встречали их взмахами рук и платков, подбрасыванием в воздух головных уборов, звоном колокольчиков. Сверху звонили тяжело и громко большие колокола на храмах и сторожевых вышках, а балконы и окна украшали ленты и гирлянды из туевых ветвей, с вплетенными в них восковыми и бумажными цветами.

Заканчивался день, клонилось к западу солнце, неотвратимо алея, и скоро должен был начаться недельный праздник для всех горожан. Впереди замаячила Фабианова колонна. Рейчел Окделл подняла над головой штандарт Проэмперадора, гордясь победой и Рокэ Алвой одновременно и одинаково. Зазвучали трубы, загрохотали пушки, распахнулись двери Нового Дворца, и перед ее взглядом предстали стройные ряды гвардейцев, пропускающих победителей по ступеням пологой лестницы, устланной черно-белыми коврами. Спрыгнув с Соны и дождавшись конюхов, Окделл передала штандарт подошедшему гвардейскому офицеру, после чего поспешила догнать Рокэ Алву.

Церемонию проводили в Большем Тронном зале, и, едва они вошли туда, Рейчел с некоторой неохотой заметила возвышение, где на двойном троне восседали король и королева, одетые в родовые цвета Олларов — черный и белый. Чуть сбоку от них сидел в своем кресле кардинал, а за троном стояли Лионель Савиньяк и цивильный комендант Олларии в парадных мундирах. Кинув мимолетный взгляд на королеву, Рейчел увидела, что у нее на шее горит алая ройя, подаренная Рокэ Алвой, и девушку внезапно кольнула острая ревность. Казалось бы, что сердце Прекрасной Дамы принадлежит Непобедимому Воину, но Катарина и не была прекрасной дамой. Ни один человек не прекрасен до конца, по крайней мере в жизни.

В наступившей торжественной тишине трещали свечи, а Рейчел старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на хрупкую Катарину Оллар в тяжелых одеяниях. Как бы то ни было, Рокэ отдаст свое сердце женщине, а не девице, влезшей в костюм мужчины, и это справедливо.

Тут она вздрогнула от неожиданности — музыканты заиграли «Создатель, храни Олларов». Фердинанд явно обрадовался.

— Рокэ герцог Алва, Проэмперадор Варасты, Первый маршал Талига, подойдите к нам.

И Рокэ неторопливым красивым шагом подошел к трону, преклонил колено, не отводя глаз от ничтожного сюзерена.