Последний камень (СИ)

По пути в особняк на улице Мимоз, ставший для Рейчел Окделл вторым домом, девушка размышляла о том, как легко и просто порой раскрываются большие и серьезные тайны. Значит, есть еще один Ракан, им является ее эр, а древнюю кровь ничем не прикрыть, даже спустя столько Кругов. Больше Рокэ не брал старинный меч, его прикрепили к седлу Моро, и только после этого поехали. На миг девушка вспомнила, как Катарина поцеловала Рокэ в лоб, сказала ему что-то, понизив голос, и задержала свою руку в его руке. Ей было больно от этого, но и спрашивать Алву, кому из них двоих он отдаст свое предпочтение глупо. Ясно же, что никому.

Алва не умеют любить. Рокэ и ей не признавался в любви, значит незачем и требовать ее. Вдвойне справедливо, что на трон взойдет сын Катарины Ариго и Рокэ Алвы — потомок Раканов. Значит, Альдо возвращаться в Талигойю незачем, значит и ей незачем становиться его женой.

Раздался сухой короткий треск и мысли о будущем мгновенно вылетели у девушки из головы. Моро внезапно отпрянул назад от Соны, встал на дыбы, и тяжело рухнул на мостовую. У Рейчел закружилась голова, но она нашла в себе силы спрыгнуть с лошади и броситься к стоявшему на коленях Алвы. Вокруг кто-то шумел, суетсялся, кричал, от кэналлийской брани закладывало уши, а странный звон пугал.

— Монсеньор!

— Все в порядке, — коротко ответил Рокэ, придерживая голову раненого мориска. — Да не суйтесь вы, отойдите…

Опешившая Рейчел только сейчас осознала, что попыталась успокаивающе погладить Моро по голове, а он щелкнул белыми крепкими зубами и едва не укусил доброжелательницу за руку. Ему было больно, и в таком состоянии, кроме Рокэ, мог подпустить к себе разве что пару-тройку кэналлийцев — и то при условии, что не будут приставать с раздражающим утешением.

Тем временем подошел Пако и увел Сону на конюшню. Рокэ поднялся на ноги и вгляделся в дальнюю тьму, оруженосец последовала его примеру.

— Не заметил, откуда стреляли?

— Нет… — как можно заметить, когда она сразу кинулась к Моро?

— Мне кажется, стрелок был один и устроился вон в той нише, — сказал Алва, принимая фонарь из чьих-то рук.

Вдвоем они прошли к высокой стене, за которой виднелся заколоченный дом. Кому он принадлежит, Рейчел и рада бы вспомнить, но слишком сильной была ее непрекращающаяся тревога. Возле стены действительно валялся брошенный пистолет — значит, у стрелявшего не было времени, чтобы прятать его или он не желал, чтобы поймали с уликой.

— Его не поймают? — уточнила Рейчел.

— В обозримом будущем — нет. Идите в дом, юноша.

Кивнув, Рейчел побрела в особняк, чувствуя, как на плечи навалилась каменной тяжестью усталость, а на душу растерянность и тревога. Кто стрелял в спину Первого маршала? Кагет, Человек Чести, «навозник»? Но последним незачем смерть Рокэ Алвы, а два первых варианта казались ей слишком нелепыми и противоречивыми. В любом случае, покушаться именно сейчас, после официальной церемонии чествования победителей — слишком вызывающе и опрометчиво, на такое мог решиться лишь безумец. Так кто же он? Хотелось вернуться и расспросить подробнее, но Рокэ сказал, что пойдет успокоить Моро, а ей посоветовал лечь спать. Впрочем, как он заметил, можно будет выпить по бокалу вина, за счастливое возвращение.

Счастливое… Счастливое тем, что не пострадали ни Рокэ, ни Рейчел. Медленно опустившись на лестницу, что вела на второй этаж, девушка прислонилась спиной к холодному твердому камню стены и мысленно попыталась услышать совета. Хоть какого-нибудь. Но сейчас камни были беззвучны, им не хотелось общаться с Повелительницей, а значит оставалось либо уйти к себе, либо ждать, отрешенно глядя в темноту, либо продолжать молчаливо взывать к ним.

Бесполезное занятие. Стихия ее не слышала, а может просто не пришел нужный час.

— Не спите? — спросил Алва, подойдя к ней незаметно.

Молча посмотрев в его пугающе-огромные синие глаза, под которыми залегли темные тени, Рейчел покачала головой. Она чувствовала себя усталой и одновременно мучимой любопытством, но Рокэ, словно прочитав ее мысли, сказал, что Моро через неделю будет бегать. А потом пригласил ее в кабинет, где Рейчел не была полгода. Но за это время там ничего не изменилось — все те же кабаньи головы и оружие на стенах, стеклянные кубки и стопки книг.

Рокэ разлил вино по резным бокалам и сказал несколько слов о том, как познакомился с четырехмесячным Моро и спас его, о том, как они вместе уже шестой год.

— И оба пока живы, — зачем-то добавил он.

— Вы о проклятии? — встрепенулась Рейчел.

— От проклятия, наложенного на мою семейную ветвь, что идет от Альбина Борраска, девушка, гибнут люди, но не лошади.

— Монсеньор, а… Те эории, что судили Ринальди, они тоже прокляты? — голос предательски дрожал.

— Да, — подтвердил маршал, шевеля угли в камине. — Все Четверо Повелителей и их потомки. Я не знаю, распространяется ли это на женщин, но…

— Но может перейти вместе с Повелительством, — очень тихо сказала Рейчел, чувствуя, что дрожат руки. Пришлось поставить бокал на стол и сесть в кресло. — Но, может быть, за столько лет все изменилось. Прошло несколько эпох!