Последний хартрум

– Не злись, – со снисходительной лаской сказала она, будто до сих пор разговаривала с наивным мальчишкой по соседству. – Тогда я не могла признаться в этом, боялась оскорбить твои чувства. Ты ведь любил меня. – Она произнесла это так, будто в глубине души надеялась на его признание сейчас. Ей отчаянно хотелось снова почувствовать себя той, кто принимает его внимание.

– Все в прошлом, Кайла. – Удивительно, как просто дались ему эти слова. Произнеся их вслух, он испытал такое облегчение, словно сделал первый вдох после слишком долгого нырка на глубину.

Кайла не смогла скрыть разочарования и обиды. Губы искривились в вымученной улыбке.

– Мне жаль, что все так случилось. Если бы я могла что-то изменить…

На ее глаза неожиданно накатились слезы, и рука Риза сама потянулась, чтобы утешающе коснуться плеча.

– Иди к своим детям, обними их и больше ни о чем не жалей.

– Ты прав, – прошептала Кайла и, утирая слезы, поспешно удалилась.

Он медленно выдохнул, пытаясь осознать, что с ним произошло, и вернулся в столовую, лишь когда сердце перестало частить.

Риз появился в разгар ужина и сел рядом с Офелией, проигнорировав свободное место рядом с госпожой Олберик. Если ее это и задело, виду она не подала и затянулась сигаретой в тонком изящном мундштуке. Дым, витавший над столом, служил приправой для поданных блюд, даже вода приобрела его горьковатый привкус. Риз залпом осушил полный стакан и огляделся.

– А где Илайн?

– Ушла наверх, – ответил Флинн.

– И попросила принести десерт в комнату, – поддакнул Нил.

– Она выглядела расстроенной, – добавила Офелия.

– Да брось, золотце, – вступила госпожа Олберик с наигранной небрежностью. – У нее разболелся живот. Все-таки к изысканной кухне нужно привыкать.

В отсутствие Илайн ее подколка звучала по-особому мерзко. Она пыталась оскорбить ее, но Риз почувствовал себя так, будто это его подло и расчетливо ударили под дых. Медленно, осторожно он сложил приборы на тарелку и встал из-за стола.

– Куда ты, мой свет? – встрепенулась хозяйка, снова пышущая дружелюбием, предназначенным для определенного круга людей. – Сейчас подадут карамельный пудинг. Ты такого в жизни не пробовал!

– Что-то живот разболелся, – бросил он, уходя.

Взметнувшись по лестнице, Риз попал в хитросплетение коридоров. Особняк госпожи Олберик был стар и огромен, заблудиться в нем могли даже привидения, прожившие здесь не одно столетие. Он не знал, как в этом лабиринте найти комнату Илайн, и обратился за помощью к мажордому, который весьма кстати нарисовался рядом.

Как и предполагал Риз, гостеприимство Олберик не распространялось на Илайн. Ее поселили в дальнем крыле, прямо на границе хозяйских комнат и помещений для прислуги.

Перед дверью он остановился, совсем растерянный и сбитый с толку вопросами, вспыхнувшими в его голове: зачем он пришел сюда, что хотел сказать и ожидал услышать в ответ? Он не знал и все равно постучал. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Илайн распахнула дверь и удивленно уставилась на него, явно ожидая увидеть доставленный десерт.

– О! – выдохнула она и отступила, позволив Ризу войти.

Небольшая комната была чем-то вроде кабинета: почти все пространство здесь занимала мебель: книжный шкаф, стул и письменный стол. Спальным местом служила бархатная софа возле окна.

Поймав на себе пытливый взгляд, он сказал первое, что смог придумать:

– Кого ты видишь?

– Э-э-э… тебя? – Илайн изумленно подняла брови.

– Нет, кого ты видишь во мне?

Она помолчала. Прищурилась. Сделала вдох, чтобы заговорить, но тут же передумала и снова погрузилась в молчание, будто задача оказалась слишком сложной.

– Болвана, – наконец произнесла она, смакуя это слово, и шагнула навстречу, точно хотела разглядеть его поближе. – Еще вижу обиженного мальчика в теле нерешительного мужчины. Один боится, что его снова унизят, а другой устраивает драмы на пустом месте, лишь бы не делать то, что хочет.

Правда о нем, выпаленная с дерзостью, присущей только Илайн, прозвучала как вызов. И он сделал то, что хотел уже давно, – поцеловал ее. Она тихонько ахнула, и на секунду Риз подумал, что Илайн оттолкнет его и влепит пощечину. Но когда она обвила его шею руками, все сомнения рассеялись. Голова поплыла, и, чувствуя, как пол уходит из-под ног, Риз инстинктивно подался вперед, оттесняя Илайн вглубь комнаты. Через несколько шагов они наткнулись на письменный стол, едва не рухнув на него.

Им следовало остановиться, но он не мог оторваться от нее. С ним происходило что-то странное, непреднамеренное, дикое. Принимая этот вызов, он даже не предполагал, что один поцелуй способен так легко разрушить крепость внутри. Раньше ему удавалось обманывать себя, подавлять свои желания и находить им другие объяснения. С Илайн он никогда не переходил опасной черты и теперь понимал почему.

– Мы поступаем неправильно, – сказала она, прижимаясь к нему. – Портим наши деловые отношения.

– Мне остановиться?