Последний хартрум

– Развалить Общину изнутри. Сейчас самое время сделать это: она ослаблена и уязвима, ищет поддержки в новом лидере. Если нам удастся посадить туда своего человека, он уничтожит все прежде, чем фанатики притронутся к безлюдям.

– Амбициозно, – хмыкнул Дарт в ответ. – И давно ты это придумал?

– Действую по ситуации, – мрачно сказал Рин, умудрившись толком не ответить на вопрос.

Он завел мотор, как бы обозначив, что разговор окончен, и медленно вырулил на дорогу. Какое-то время Дарт молча смотрел в окно, пытаясь угадать, куда они направляются. Перебрав разные варианты, постепенно отметая один за другим, он предположил, что маршрут вел прямиком в порт. Когда они остановились у ржавого контейнера, качающегося на волнах, Дарт с нервным смешком спросил:

– Собрался меня утопить?

– Не думал, что по твоим плоским шуткам можно скучать, – поддел его Рин, выбираясь из автомобиля.

Они оказались на другом берегу и могли наблюдать за работой порта издалека. Но в воздухе все равно пахло мокрой древесиной, железом и мазутом. Слышался лязг грузовых кранов – их длинные шеи медленно поворачивались на фоне сереющего перед рассветом неба.

Рин зашагал по каменному пирсу и привел Дарта к странной конструкции под металлическим куполом. С виду это напоминало простой грузовой контейнер, но Дарт сразу почувствовал неладное. Вначале он не мог объяснить ощущения, но потом, подойдя ближе и протянув руку, понял, что страх не его собственный, а принадлежит тому, что находится внутри. Под ржавым панцирем скрывалось что-то огромное и… живое.

– Безлюдь? – ахнул Дарт.

– Делмарский безлюдь, – не без гордости заявил Рин. Вот что заставило его вернуться. Он привез из столицы экземпляр искусственно выращенного безлюдя, проявляющего больше разума, чем местные дома. – Мы вынуждены взять на обеспечение несколько безлюдей Ризердайна, пока он не уладит дела.

– А где остальные? – Дарт огляделся по сторонам, но не заметил больше ни безлюдей, ни конструкций, под которыми их могли прятать.

– Их вывезут в течение пары недель. Мы сможем переправить шесть домов. Для них нужно найти надежное укрытие. Есть идеи?

– Я лютен, а не домограф. Лучше посоветуйся с Флори. – Долгое время Дарт держался, чтобы не задавать волнующий его вопрос, но больше не мог молчать: – Как она?

– Думаю, что в порядке. – Рин замялся, прежде чем добавить: – Она осталась с Ризердайном.

– В каком это смысле?

– Значение какого слова тебе нужно прояснить?

– Почему она осталась… в Делмаре?

– Много причин. – Рин пожал плечами. – С какой начать?

– Можешь не утруждаться, – бросил Дарт и отвернулся, не желая показывать разочарование. Однако и этой минутной слабости оказалось достаточно, чтобы Рин сделал правильные выводы.

– Извини, не хотел тебя огорчать, – пробормотал он. – Но ты говорил, что между вами ничего нет…

– Мы друзья. Я интересуюсь, как дела у моего друга. Или лютенам теперь и дружить запрещено?

– Да-а-арт, не кипятись. Учись скрывать эмоции, мало ли что. – Рин успокаивающе похлопал его по плечу, и Дарт вдруг почувствовал себя задиристым псом, которого хозяин пытается усмирить напоминанием о том, каким суровым окажется наказание. – Вспомни, что случилось с Ви.

– Ты отправил ее на виселицу. Сделаешь то же самое со мной?

Повисла долгая пауза, точно домограф раздумывал, какой приговор вынести. В итоге он сказал:

– Нет. И мне жаль, что ты так думаешь.

– Ты сам вынуждаешь меня.

– Успокойся и выслушай! – одернул Эверрайн и добавил уже примирительно: – У меня есть для тебя предложение.

– Да неужели? – мрачно спросил Дарт. – Кажется, это называется поручением.

В ответ Рин покачал головой и обреченно вздохнул, словно не было на свете участи печальнее, чем его.

Глава 10 Потерянный дом

Флориана

От Лоурелла не было вестей вот уже несколько дней. Ризердайн не находил себе места, был задумчив и мрачен и надолго пропадал где-то, надеясь получить подтверждение, что второй его безлюдь достиг берегов Пьер-э-Металя и передан в заботливые руки местного домографа.

Флори предпочитала не мешать и проводила дни за изучением журналов с заметками Риза, коими тот любезно поделился. После того как она распрощалась с целой стопкой листов, где скрупулезно изложила все ответы для экзамена, оставался один вопрос, не дающий покоя.

За три недели, проведенные в Делмаре, она ничего толком не узнала о реформе. Риз всегда говорил об этом с неохотой и, рассеянно пожимая плечами, ограничивался парой размытых фраз, словно рассуждал о чем-то простом и безынтересном. Проявлять настойчивость Флори опасалась, не желая навлечь на себя лишние подозрения. В последние дни Риз сделался мнительным и тревожным. Поэтому она штудировала те немногие доступные материалы, пытаясь разобраться в них.