Последний хранитель вечности

лицо, от макушки и до подбородка, тянулся шрам. Глубокий, тёмно-фиолетовый.

Но главное, глаза. Глаза бесовские!

Площадь была заполнена до отказа. На всём пути следования к помосту солдаты

образовали коридор, с внешней стороны которого бушевали страсти, толпа

орала: СМЕРТЬ ШПИОНУ! Васильков вдруг догадался, что это всё о нём. Дело

швах…

У помоста телега свернула влево и остановилась. Солдаты ловко перестроились

и, обхватив помост полумесяцем, как прежде, сдерживали толпу. Павла втащили

на помост по высоким ступенями, опустив на колени, снова приковали к столбу.

Васильков не сопротивлялся. Он с любопытством рассматривал серую толпу,

периодически морщась от импульсов сильной головной боли.

Доски вздрогнули под чьей-то тяжелой размеренной поступью. Паша повернул

голову. На помост вышел некто в белом платье, белой же накидке и, остановившись

у края, поднял руки вверх. Толпа покорно затихла. Человек в белом выдержал

паузу, окинув толпу взглядом, и заговорил, медленно и четко выговаривая

слова.

— Жители Вечного города. Сегодня мы будем судить человека, который обвиняется

в том, что был послан к нам варварами. Его цель — узнать, насколько крепки

наши стены, много ли у нас солдат, хватит ли у нас продовольствия, чтобы

выдержать осаду. Он искал пути для прохода вражеской армады. Искал источники

и был готов сделать всё, чтобы нам навредить. Сделать всё, чтобы мы сдали

город.

— Смерть шпиону! — взорвалась толпа бешеными выкриками.

Человек в белом поднял руку вверх, и шум мгновенно стих. Толпа смотрела

на оратора взглядами полными праведного гнева.

— Мы не варвары. У нас есть суд. Если он не виновен — его отпустят, если

виновен — казнят.

— Начинайте… — сказал король, лениво зевая, и надкусил сочный персик.

Волшебный нектар заполнил его рот.

— Как тебя зовут и где ты живёшь? — приступил к допросу человек в белом.

Похоже, это был судья. Взоры толпы устремились на обвиняемого.

— Паша меня зовут, — ответил Васильков. У него очень сильно болела голова.

— Где ты живёшь? — продолжал белый человек.

— Мой дом очень далеко отсюда, — после небольшого замешательства выговорил

Паша.

— Ты назовёшь нам это место или нет? — настаивал судья.

Васильков растерялся. Он не знал, что сказать и поэтому ответил по-детски

честно и… глупо.

— Я живу в Москве.

Площадь взорвалась смехом. Судья улыбнулся, поднял руку вверх и толпа смолкла.

— Имя Павел носил только один человек, — судья говорил надменно, почти

не скрывая насмешку. — Алхимик Павел Мудрый! И жил он триста лет назад.

А город Москва существует лишь в сказках, которые рассказывают «Хранители

вечности». Что делает этот человек? — обратился судья к толпе.

— Он лжет! — в один голос ответила та.

Судья повернулся к балкону, развёл руки в стороны и сделал лёгкий поклон.

Король продолжал лениво есть персик.

— Для дачи показаний вызывается Ил дровосек, — продолжил человек в белом.

Из толпы вышел здоровяк и поднялся на помост. Узнать его было легко. Пустые

бычьи глаза заменяли ему паспорт.

— Говори, Ил. Что ты видел?

— Я видел, как он осматривал нашу местность, — почти бурчал Ил, показывая

рукой на Пашу. — И не просто осматривал. Он запоминал дорогу, чтобы войска

варваров быстрее дошли до нашего города самой короткой дорогой. Потом

он спустился под мост и проверил, сможет ли он выдержать боевые колесницы

варваров.

Толпа оживилась. Горожане обсуждали услышанное и одобрительно кивали головой.

Василькову это одобрение сильно не понравилось. Вдруг стало ясно, что

с этой цивилизацией ему не договориться. И не потому, что он не сможет

объясниться, а просто не успеет.

— Посмотрите, как он одет? — крикнул кто-то в толпе. — Такую одежду у

нас не носит никто.

Ропот усиливался и постепенно перерос в гул.

— Суд Вечного города, самый гуманный суд! — заговорил судья, перекрывая

гул толпы. — Ты можешь честно признаться в содеянном и суд это учтёт.

Ответь нам, ты на самом деле искал пути для прохода войск варваров?

— Конечно, нет! — почти крикнул Паша.

Он искал пути выхода из дурацкого положения и не находил их. Шанс оправдаться

у Васильков был весьма мал.

— А что ты делал под мостом? — пытаясь изобразить на лице мудрость спросил Ил.

— Грибы собирал! — вдруг вырвалось у Павла. А когда он понял, что сделал,

то пожалел о сказанном.

— Что делает этот человек? — тут же спросил судья у толпы.

— Он лжет! — ответила площадь в один голос.

— Господи… У вас очень красивые места! — пытался Васильков оправдать своё

любопытство. — Любой художник отдаст полжизни, чтобы только раз это увидеть.

Я всего лишь залюбовался природой, а вы решили, что я шпионю.

— Кто-нибудь хочет сказать в защиту обвиняемого? — спросил судья.

Площадь не просто демонстративно молчала. Она демонстративно ждала приговора.

Ни единого звука, ни шороха над площадью.

— Чужестранец любуется красотой нашей страны, а мы говорим, что он шпион.

Человек одет не так, как мы, и за это ему в нашем городе уготована смерть!?

Голосок, звонкий и нежный, был подобен струе воды на голову путника посреди

пустыни. Паша, до этого уже почти отчаявшийся, вдруг ожил, поднял глаза

и пытался обернуться. Прелестное создание сказало это с такой чистотой,