Последний хранитель вечности

обезвреживали банду из двадцати четырёх человек. Терять им было нечего,

список преступлений такой, что всем вышка. Громадный особняк стоял посреди

дачного посёлка. Было предложение взорвать его ракетой, но оно не прошло

из-за близости частных построек. Пришлось штурмовать. Оружия в доме было

столько, что можно полк вооружить. Двенадцать часов бились, шрам у полковника

оттуда — осколок гранаты.

В клубе же все отдыхали душой. В детстве все занимались одним спортом,

а теперь всех объединяло общее хобби.

Паша и Дядя Леша дошли до автобусной остановки. Дядя Лёша уехал первым,

а Паша остался ждать свой автобус. Он был очень доволен тем, что произошло

в этот вечер. Знакомство с людьми, у которых тоже хобби, что и у тебя,

это большая редкость.

Заснул Васильков счастливым человеком, ему было хорошо. Жизнь опять преподнесла

приятный сюрприз.

Вот и сейчас, слегка похрамывая, он шел по коридору к заветной двери.

Открыв ее, увидел знакомую картину: все пришли, он последний.

— Привет честной компании, — Паша с порога поприветствовал всех присутствовавших.

— А вот и князь пожаловал, — воскликнул Володя. — Князь, да на вас лица

нет! Паш, ты не заболел часом? — добавил он серьёзным тоном.

— Есть немного, — ответил Паша. — Но это не простуда и не понос.

— Ну, тогда мы спокойны, — съязвил полковник, а потом добавил: — У тебя

на самом деле видок еще тот.

— Ничего страшного, — сказал Паша и начал раздеваться.

— Ни хрена себе! — воскликнул один из Иванычей. — Это «ничего страшного»

похоже на сломанные рёбра! — и на самом деле, выглядело это ужасно:

красно-синее пятно с фиолетовым оттенком. Все отвлеклись от своих занятий

и подошли к Павлу. Полковник осмотрел бок.

— Рёбра вроде не сломаны, — сказал он, — но к врачу надо обязательно,

мало ли что.

— Ладно. Завтра обязательно, — согласился Паша.

На следующий день доктор подтвердил, что жить Васильков будет. Перелома

нет, но есть сильный ушиб.

Грянул гром. Гулкое эхо прокатилось по всему серому небу и потерялось

где-то за облаками. Потемнело как-то неожиданно и сразу. Сверху начали

падать первые, хоть и редкие, но крупные капли. Они прибивали пыль, которую

поднимал усиливающийся ветер. Прохожие ускоряли шаг, мамаши хватали играющих

детей в охапку и бежали домой. В небе еще раз бабахнуло. С балконов снималось

стираное бельё, сохнущее на верёвочках, закрывались

форточки, улицы пустели. Город готовился к дождю.

— Сейчас начнётся, — сказал Павел, — бежим! — И они с Леной побежали до

ближайшей подворотни, там свернули и спрятались в подъезд.

— Вот так всегда, — с горечью выдохнула Лена. — Столько не виделись, и

вот, пожалуйста, — дождь. Вечер пропал.

Они стояли в подъезде, а на улице хозяйничал настоящий ливень, просто стена воды. Иногда гром нарушал мелодию капель, но его раскаты были той

самой изюминкой в симфонии, которой так часто не хватает.

— Идея! — провозгласил Паша, подняв вверх указательный палец. Едем к дяде.

Он нас звал и, мне кажется, будет просто рад.

— К дяде? — Лена улыбнулась предложению, она любила дядю. — Выбора нет,

поехали.

Чуть только дождь утих, а точнее, у него была маленькая передышка, они

побежали до ближайшей остановки. Им повезло, не пришлось долго ждать,

из-за поворота показался автобус. Как всегда, в нём было много народу,

дотянуться до поручня смог лишь Павел, Лена держалась за его рубаху, а

он её поддерживал за талию. Волосы у Лены были мокрые, и их запах, в сочетании

с духами, опьянял. В голову лезли разные мысли, глупые и не очень. Павел

притянул Лену к себе, она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. В такие

мгновенья окружающий мир исчезал. Он осторожно коснулся губами её мокрого

лба, Лена опустила голову и прижалась ухом к его гуди. Услышав, как бьётся

родное сердце, она улыбнулась, и никто этого не заметил. Автобус трясся

по городским ухабам, заполненный разными душами, и никому не было никакого

дела друг до друга.

Дверь распахнулась, и в лицо гостям ударил крепкий запах борща. На пороге

стоял Тимофей Валерьянович в тёмно-красном плюшевом халате и мохнатых

тапочках.

— Ба-а! Вот это гости! — воскликнул дядя, вскинув руки чуть в стороны

и вверх. — Не думал, не гадал, уважили старика… Да что же вы стоите?

Проходите скорей, вы же мокрые с ног до головы.

Гости прошли в гостиную. Там было тепло и как и в прихожей настойчиво

пахло борщом.

— Леночка, — сказал дядя, — дай прынцу что ни будь переодеть, твои вещи

где всегда. Мне нужно срочно на кухню, а то останемся без обеда, — и дядя

скрылся в коридоре.

— А он неплохо готовит, — заметил Паша.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивилась Лена.

— Держу пари, нас здесь покормят.

— Ты любишь еще что-нибудь, кроме поесть?

— Да, — с готовностью отозвался Павел. — Поспать. А еще я люблю тебя.

— Сначала поспать, а потом меня, — укоризненно заметила Лена.

— Нет, спать с тобой.

— На грубость нарываешься?

— Что естественно, то не постыдно, — сказал Паша, скорчив на лице безысходность.

— А потом, мама учила меня говорить всегда правду, — он хотел поцеловать

Лену, но она ловко увернулась.

Вскоре они втроем сидели за столом, в тарелках дымился наваристый борщ,

а на плите дошкварчивали котлеты.