Последний кит. В северных водах

Самнер качает головой.

– Нет, – говорит он. – Только не для меня. В эти вздорные игры я не играю.

Через несколько дней в миссию приезжают на нартах двое охотников, которых священник еще никогда не видел раньше. Он надевает анорак и варежки и выходит им навстречу. Одновременно с ним из иглу появляется женщина, получившая при обращении в христианскую веру имя Анна. Она приветствует мужчин и предлагает им угощение. Сначала они о чем-то разговаривают с ней, после чего, стараясь говорить помедленнее, чтобы ему все было понятно, обращаются к священнику. Охотники рассказывают ему о том, что в одном дне пути отсюда обнаружили обрушившуюся рваную палатку, в которой лежали четверо белых мужчин, замерзших насмерть. В качестве доказательств они предъявляют ему кое-какие вещи, которые они прихватили оттуда, – ножи, веревку, молоток и засаленный экземпляр Библии. Когда он спрашивает у них, не вернутся ли они туда, чтобы забрать тела и привезти их, дабы их можно было похоронить по христианскому обычаю, они лишь качают головами и говорят, что им нужно продолжать охоту. Они кормят своих собак мясом моржа, после чего сами едят в иглу и даже отдыхают немного, но на ночь не остаются. Перед отъездом охотники пытаются продать ему Библию, но, когда он отказывается от сделки, просто дарят ее Анне. После того как они скрываются вдали, Анна приходит в дом и признается, что охотники рассказали ей о том, что в лагере белых людей они нашли и два трупа эскимосов. По ее словам, оба были раздеты догола, причем одного из них зарезали ножом. Она показывает себе на шею в тех местах, где были нанесены раны.

– Одна – здесь, – говорит она, – а другая – здесь.

Немного погодя, когда они остаются вдвоем, священник, тщательно обдумав всю историю, передает ее Самнеру и наблюдает за его реакцией.

– Насколько я понимаю, вас самого обнаружили не так уж и далеко от того места, где охотники нашли тела, – говорит он. – Поэтому я думаю, что вы были знакомы с погибшими; я также думаю, что вы ходили с ними вместе на одном корабле.

Самнер, который сидит у огня и что-то выстругивает из плавника, чешет нос и кивает в знак согласия.

– Они были уже мертвы, когда вы оставили их? – спрашивает у него священник.

– Только эски.

– И вы не собирались возвращаться туда?

– Я был уверен, что ураган погубит их.

– Но он не погубил вас.

– Я бы сказал, что он очень старался.

– Кто убил эскимосов?

– Человек по имени Генри Дракс, гарпунер.

– Зачем он это сделал?

– Потому что ему были нужны их нарты. Он собирался бежать на них оттуда.

Нахмурившись и качая головой, священник обдумывает столь ужасающие новости, а потом достает трубку и набивает ее табаком. Руки у него дрожат. Самнер наблюдает за ним. В печке рядом с ним потрескивает и шипит уголь.

– Должно быть, он двинулся на север, – после долгого молчания говорит священник. – Для северных племен Баффиновой Земли законы не писаны. Если он доберется до них, то мы никогда не узнаем, ни где он сейчас, ни что с ним сталось. Он мог и погибнуть, но, скорее всего, обменял нарты на предоставление ему убежища и ждет весны.

Самнер кивает. Он смотрит, как на потемневшем оконном стекле пляшет отражение огонька свечи. За ним смутно виднеется светлый контур иглу, а еще дальше – высокая и темная горная цепь. Мысль о том, что где-то там бродит живым Генри Дракс, заставляет его содрогнуться.

Священник встает. Из шкафчика рядом с дверью он достает бутылку бренди и наливает обоим по стаканчику.

– А как зовут вас?

Самнер резко вскидывает на него глаза, а потом отворачивается к печке и вновь принимается обстругивать плавник.

– Не Генри Дракс, – отвечает он.

– Тогда как же?

– Самнер. Патрик Самнер из Каслбара.

– Значит, вы из Мейо, – небрежно замечает священник.

– Вот именно, – поддакивает он. – Жил-был и все такое.

– И какова же ваша история, Патрик?

– У меня ее нет. Достойной упоминания, во всяком случае.

– Этого не может быть, – не соглашается священник, – у каждого из нас есть своя история.

Самнер упрямо качает головой.

– Только не у меня, – говорит он.

* * *