Последний кит. В северных водах

По воскресеньям священник устраивает Божественную литургию в главной комнате хижины. Он отодвигает стол в дальний конец комнаты, убирает с него книги и бумаги, накрывает его льняной скатертью и водружает на нее распятие и две свечи в латунных подсвечниках. Здесь же стоят оловянный кувшин, чаша для вина и выщербленная фарфоровая тарелка с просфорами. На службе неизменно присутствует Анна со своим братом, да иногда из соседнего стойбища заглядывают еще четыре-пять человек. Самнер выступает в роли алтарного служки. Он зажигает свечи, а потом и гасит их, протирает края чаши тряпицей и даже, в случае необходимости, может прочесть отрывок из Библии. При этом он полагает, что вся эта суета, напоминающая цирк, где священник исполняет одновременно обязанности инспектора манежа и дрессировщика, не стоит и выеденного яйца, но, по его мнению, легче смирить себя раз в неделю, нежели всякий раз оспаривать его. А вот что по этому поводу думают эскимосы, он не может себе и представить. В нужных местах они встают и преклоняют колени, и даже поют псалмы в меру своих способностей. Он подозревает, что они забавляются в душе, что вся церемония для них – нечто вроде экзотического развлечения посреди долгой, скучной и унылой зимы. Возвращаясь к себе в иглу, они, должно быть, вовсю потешаются над торжественным видом священника и забавно передразнивают его бессмысленные и помпезные жесты.

Как-то в воскресенье, когда служба уже закончена и крошечная конгрегация покуривает трубки или потягивает из кружек подслащенный чай, Анна рассказывает священнику о том, что у одной из эскимосских женщин из стойбища заболел младенец и что та обратилась к ней за помощью. Священник выслушивает ее просьбу, кивает и идет в кладовую, где выбирает пузырек с пилюлями хлористой ртути из медицинской аптечки. Он дает женщине две белые пилюли и говорит ей, чтобы та разделила их напополам и каждое утро давала бы малышу по половинке, причем он должен оставаться туго спеленутым. Самнер, сидящий на своем излюбленном месте у печки, наблюдает за этой сценкой, но не вмешивается. Но, когда священник удаляется по своим делам, он встает и подходит к эскимоске, жестом показывая ей, что хотел бы взглянуть на младенца. Женщина что-то говорит Анне и, выслушав ее ответ, достает малыша из капюшона своего анорака и протягивает его Самнеру. Глазки у малыша потемнели и ввалились, а ручки и ножки холодные, как лед. Когда Самнер щиплет его за щеку, он не кричит и не плачет. Самнер возвращает ребенка его матери, лезет за печку и достает маленький уголек из оцинкованного ведра. Раздавив его каблуком, он облизывает указательный палец и макает его в черный порошок. Открыв младенцу рот, он проводит пальцем по его язычку, а затем набирает чайную ложку воды и заставляет проглотить ее. Личико ребенка наливается краской, он кашляет, но потом глотает. Самнер берет из ведра кусок угля побольше и вручает его Анне.

– Скажи ей, пусть делает так, как я только что показал, – говорит он. – Она должна проводить процедуру четыре раза в день, а в промежутке давать ему как можно больше пить.

– И белые пилюли тоже? – спрашивает Анна.

Самнер отрицательно качает головой.

– Скажи ей, пусть выбросит их, – говорит он. – От пилюль ему станет только хуже.

Анна хмурится и опускает глаза.

– Скажи женщине, что я – angakoq, – говорит ей Самнер. – Скажи ей, что я уже знаю столько, сколько священнику не узнать никогда.

Анна смотрит на него расширенными глазами и качает головой.

– Я не могу сказать ей такого, – говорит она.

– В таком случае скажи ей, пусть решает сама. Пилюли или уголь. Выбор остается за нею.

Он отворачивается, раскрывает свой перочинный нож и принимается обстругивать палочку. Когда же Анна вновь пытается заговорить с ним, он лишь отмахивается от нее.

Два эскимоса-охотника, которые спасли Самнера, неделей позже возвращаются в миссию. Их зовут Урганг и Мерок. Закаленные, длинноволосые, они отличаются жизнерадостным характером и каким-то мальчишеским задором. Их древние анораки потрепаны и зияют прорехами, а мешковатые меховые штаны лоснятся от ворвани и табачного сока. Сразу же по прибытии, привязав и накормив собак и обменявшись любезностями с Анной и ее братом, они отводят священника в сторонку и объясняют ему, что приехали за Самнером. Они хотят, чтобы он сопровождал их в очередной охотничьей экспедиции.

– Вам не придется охотиться самому, – немного погодя растолковывает Самнеру священник. – Они просто хотят, чтобы вы были рядом. Они подозревают, что вы обладаете магическими способностями, и потому думают, что животные потянутся к вам.

– Сколько я буду отсутствовать?

Священник выходит наружу, чтобы навести справки.

– Они говорят, с неделю, – сообщает он по возвращении. – Они предлагают вам взамен новый комплект меховой одежды и часть своего улова.

– Скажите им, что я согласен, – говорит Самнер.

Священник кивает.