Последний контакт

— Мне не спалось этой ночью. Я решил поработать. Около трёх часов ночи я вышел из своей каюты и направился в медицинский отсек. По пути я слышал, как кто-то ходит по коридорам жилого модуля, но не придал этому значения. Возможно, это был Андрей Балычев, возможно, ещё кто-то, кому так же не спалось.

— Ясно. Что было дальше?

— Я пришёл в медицинский отсек, и, как только открылась гермодверь, тут же почувствовал запах гари. Я испугался, что мог не выключить в прошлый раз оборудование, которым проводил диагностику первой капсулы, и полез под неё посмотреть, что случилось.

— И что же случилось?

— Я не знаю, капитан. Первая капсула действительно горела. Сгорели все внутренние платы — какой-то небывалый скачок напряжения. Не сработали ни предохранители, ни система стабилизации. Пока я возился под капсулой, сверху началось открытое возгорание — видимо, воспламенилась проводка. На меня начали капать расплавленные элементы капсулы, я стал задыхаться. И тут меня за ноги кто-то выдернул. Дезориентированный от едкого дыма, я попытался подняться, а дальше только искры, темнота, тошнота и руки Валерии Мирской. Мне только потом сказали, что Балычев чуть было меня не убил.

— Звездабол! — высказался по поводу такой трактовки происшествия Балычев. — Это ты сжёг капсулу, ты матерился и что-то вырывал из неё.

— Все правильно, Андрей, — спокойно ответил Ильин. — Я пытался отключить её от сети, и у меня это не получалось. Вы, к примеру, матом не только ругаетесь, но и разговариваете, а у меня такое происходит только в моменты крайнего эмоционального возбуждения.

— Андрей, — обратился к Балычеву Сопкин, — скажите, когда вы подошли к медицинскому отсеку, дверь была открыта?

— Да, капитан.

— Не находите этот факт странным?

— Что же в нём странного?

— Положим, если мне понадобится уничтожить все капсулы, да так, чтобы никто не помешал, я сперва запрусь в медицинском отсеке. Логично?

— В целом, да.

— Второй вопрос. Когда вы заглянули в медотсек, там пахло гарью?

— Да, капитан, пахло.

— И вы увидели, как под уже дымящейся капсулой лежит Ильин и что-то там делает?

— Именно так. Он пытался сломать её.

— Что же, товарищи, — довольно спокойно сказал Сопкин, — в целом, обе ваши истории не противоречат друг другу, они, скорее, друг друга дополняют. Я вполне допускаю, что в эту ночь многим не спалось, я и сам глаз не сомкнул. Ильин и Балычев почти одновременно оказались возле медицинского отсека, только наш физик оказался там чуть раньше, обнаружил возгорание и попытался самостоятельно его ликвидировать. Балычев же, увидев физика и всю картину в целом, неверно истолковал происходящее и попытался помешать, как ему казалось, злостной диверсии.

— Чем, к слову, спас меня, — гнусавым голосом добавил Ильин. — Я полагаю, если бы Андрей не выдернул меня из-под той капсулы, я мог потерять там сознание и задохнуться.

— Да уж, — протянула Алла Марр, глядя на изуродованное лицо Ильина, — спаситель у вас специфический.

— Я, конечно, не в восторге, — попытался улыбнуться Ильин и повернулся к Андрею, — но зла ни на кого не держу. Вы верите мне, Андрей?

Балычев выглядел растерянным. Он вроде бы и понимал, что всё описанное ранее капитаном действительно указывает на трагическое стечение обстоятельств, но принять это отказывался. Первое впечатление трудно вырвать из памяти с корнем, а в тот миг ему показалось, что Ильин действительно ломает капсулу. Или это показалось не ему, а тому, второму Балычеву?

В кают-компанию вошел Вершинин. Увидев Ильина, пилот присвистнул:

— Господи, что с вами случилось?

Ильин отмахнулся:

— Счастливый случай. Андрей спас мне жизнь.

Вершинин перевел взгляд на сконфуженного Балычева и саркастично отметил:

— От души спасал, как погляжу.

— Так, друзья, — поднялся с места Сопкин, — я рад, что это недоразумение разрешилось, но остался ещё один вопрос: что же произошло с капсу…

— Капитан, приём! — чирикнула рация. Напряженный голос Корнеева прервал Сопкина.

— Да, что такое?

— Тут геолог, он…

— Что? Денис, тебя плохо слышно. Что с геологом?

— Васильев мёртв, — буквально выдавливая из себя слова, доложил Корнеев. — Лежит у себя в каюте с проломленным черепом.

Было непонятно, специально Корнеев передал это сообщение по общей связи или же просто не подумал, каким шоком для всех оно обернётся.

— Твою мать! — выругался Медведев, опуская руку с раствором. Его тут же ткнула в бок Мирская, и он опять поднял флакон.

— То есть как мёртв? — не поняла Алла Марр, окидывая кают-компанию взглядом. — И чего мы сидим?

Первый шок схлынул, и после слов Аллы Марр все, кроме Ильина и Медведева, бросились к каюте геолога.

* * *

— Всем оставаться в коридоре! — хриплым голосом скомандовал Сопкин. — Пропустите Валерию!

Медик протиснулась в полупустую каюту геолога, замерла на секунду в нерешительности, огляделась. Васильев лежал на полу посреди помещения, уткнувшись лицом в небольшую лужицу собственной крови. Вокруг никаких следов сопротивления или борьбы. Мирская присела возле трупа и на всякий случай проверила пульс.