Последний контакт

— Была, — не понимая, к чему клонит капитан, ответила Марр.

— Проводили с геологом время, вещи ему помогали переносить, так?

— Ну, так.

— Ну, так если мы сейчас возьмем отпечатки пальцев в этой каюте (не знаю, правда, как это делается, но предположим, кто-то сможет это организовать), то выйдет, что все здесь присутствующие так или иначе оставили в ней свои следы. На этом анализаторе, — Сопкин указал на орудие убийства, — наверняка есть и мои отпечатки, и ваши, и вообще чьи угодно. Мы «Марк» все вместе разгружали. Никакие следственные мероприятия, Алла, геолога уже не вернут. Единственное, на что можно сейчас уповать, это на совесть того, кто это сделал, — капитан обвёл присутствующих взглядом и повторил. — Сегодня в кают-компании нам нужно решить, как жить и работать на «Осирисе» дальше. И мы сегодня оттуда не выйдем, не выработав какой-либо рабочей стратегии безопасности для всех.

Глава 18

Физик лежал на полу с закрытыми глазами. Капельница уже закончилась, носовое кровотечение остановилось. Голова гудела и кружилась при любом движении, но тошнота после вмешательства медика Мирской отступила, чем не преминул воспользоваться капитан. Вернувшись в кают-компанию в сопровождении Аллы Марр, Сопкин первым делом в подробностях описал место преступления физику.

«Интересно, — думал Ильин, через силу слушая подробный рассказ, — не сам ли капитан убил бедного геолога? Зачем он так подробно всё описывает?»

По сути, только у капитана был реальный мотив для убийства, размышлял физик. Себя Ильин, естественно, не включал в списки потенциальных преступников, хотя и понимал, что в глазах других он тоже был под подозрением. Его больше беспокоил другой вопрос — кто пытался сжечь капсулу? В сравнении с этой диверсией убийство не казалось ему таким уж серьёзным преступлением. По общей реакции экипажа на столь страшную новость Ильин понял, что с людьми на «Осирисе» действительно творится что-то неладное — слишком уж сдержанно и буднично все восприняли смерть человека, с которым провели в полёте несколько месяцев, не говоря уже о годах, проведённых в гибернации.

Мысли Ильина путались, каждое новое предположение о природе и причинах всей цепочки событий, начиная с выхода из криогенного сна на «Марке» и заканчивая этим странным убийством, отзывалось острой головной болью, но не думать о происходящем он не мог. Один человек убивает другого, размышлял физик. Убийство — чисто животная функция, функция хищника. Человек, бесспорно, тоже хищник, но хищник новой формации — организм, наделённый высокоразвитым интеллектом, имеющий в своём арсенале высшую нервную деятельность. Более того, человек давно вышел за рамки свойственного животному миру закона естественного отбора. Только этот вид на Земле обладает настолько развитой психоэмоциональной функцией, что способен попрать инстинкты одним усилием воли. Инстинкт самосохранения, пищевой инстинкт, родительский, стадный, познавательный, половой — любой из этих базовых инстинктов человек способен заглушить, а в ряде случаев и отключить. Только человек наделён такими качествами, как сострадание и жертвенность. Но что видел Ильин сейчас? Погиб человек, убит другим человеком, а все вокруг ведут себя так, словно тот просто вышел покурить и не вернулся. Ушёл так ушёл. Неужели нейроинтерфейс на «Осирисе» развит настолько, что способен блокировать или, наоборот, активировать психическую деятельность человека? Если это так, думал Ильин, то у нас у всех серьёзные проблемы.

Мысли физика постоянно возвращались к Сопкину, к их разговору возле капсул. Капитан уже тогда дал понять, что ради выживания части экипажа он способен пойти на крайние меры. Поскольку никто из экипажа о ситуации с капсулами не знал, первым подозреваемым в убийстве геолога лично для Ильина становился именно Сопкин.

Не то чтобы Ильин сильно переживал насчёт факта убийства геолога — головой он понимал, что это рано или поздно произойдёт. И, к своему стыду, он так же, как и все члены экипажа, не воспринял эту смерть как трагедию. Кстати, осознание этого факта его серьёзно напугало: что-то сдерживало его психические функции. Не так должен здоровый человек реагировать на смерть ближнего, хотя более всего Ильин разочаровался всё же не в себе, а в капитане. Он полагал, что Сопкину всё-таки удастся найти выход из этой сложнейшей этической проблемы. Трудно было осознавать, что тот, с кем ты ещё два дня назад выпивал, так легко перейдет от теории «лишних людей» к практике их устранения.

Тем не менее физик отметил для себя, что сдержанная реакция Сопкина и остальных членов экипажа не является абсолютной. Сам факт совершения преступления и попытки вычислить виновного говорили о том, что ещё не все потеряно, ещё не всё решал за людей ИИ.