Последний крестовый поход

– Значит, греческий город… Что же, я запомню эти слова, – мрачно пообещал венецианец.

Джироламо спустился к своим людям, но я успел догнать его.

– Обещай, что твои люди не станут мстить за гибель тех моряков. – Я не имел права просить об этом, и мы оба это знали, но Минотто был человеком чести, и на это была вся надежда.

Итальянец хмыкнул в ответ.

– Не волнуйся, я не дам повода к разжиганию мятежа, – пообещал он. – Но, если буря все-таки разыграется, знай, мы не станем спокойно наблюдать, как разрушают наши дома и громят храмы. У нас достаточно оружия, и мы сумеем им воспользоваться.

Бальи сделал знак солдатам, и вскоре небольшой отряд итальянцев покинул площадь.

– Как думаешь, этот упрямый торгаш выполнит свое обещание? – ко мне подошел царевич. – Вижу, что он прислушивается к тебе.

Феодор посмотрел на меня, и губы его расплылись в неприятной усмешке.

Внешне царевич очень сильно походил на своего венценосного брата, Иоанна. Все тот же нездоровый цвет кожи, меланхоличное выражение лица, плавность движений и загадочный блеск в глазах. Голос его всегда был тихим и вкрадчивым, так что зачастую приходилось напрягать слух, чтобы не пропустить сказанное. Однако я знал, что за этим смиренным образом скрывался умный и опасный человек, способный на все ради достижения своих честолюбивых замыслов. Именно поэтому в беседе с царевичем следовало тщательно взвешивать каждое слово.

Я поклонился царевичу, как того требовал этикет, а затем произнес:

– Я не хочу, чтобы жители Константинополя снова убивали друг друга, и делаю для этого все, что могу.

– Это похвально, – кивнул Феодор. – Пойдем, нам надо с тобой поговорить.

Покинув шумную площадь, мы вошли во дворец и добрались до покоев Феодора. До своего отъезда в этих комнатах жил Константин, теперь же они перешли к его брату, который сам настоял на этом, как бы подчеркивая – место подле императора отныне занимает он.

Расположившись за небольшим столиком, царевич первым начал разговор:

– Как тебе жизнь в столице, Георгий? Не скучаешь по своим странствиям?

Ласковый голос Феодора сразу же насторожил меня.

– Не скрою, моя душа не может найти себе покоя в бездействии, – ответил я.

– Я так и думал. – Феодор медленно поднялся и подошел к балкону. – Очень скоро мы уедем отсюда. Но пока императору нужна моя поддержка. Он ведь сейчас так слаб, а Константин и Фома слишком далеко от столицы.

Он испытующе посмотрел на меня, и по моей спине пробежали мурашки. Я слишком хорошо знал царевича и прекрасно видел, к чему он пытается меня склонить.

– Константин далеко, – согласился я. – Но он явится в столицу по первому зову и, если понадобится, во главе армии.

Мои слова неприятно уязвили самолюбие Феодора.

– Ох уж этот Константин, – слегка сжимая кулаки, проговорил он. – Всеобщий любимчик и герой битв. Неужели только я вижу, что за яркой оболочкой скрывается абсолютная пустота?

Я не стал отвечать на этот вопрос. Феодор и Константин не ладили между собой с самого раннего детства. А однажды они даже скрестили мечи на поле боя.

Тот день надолго врезался в мою память. Неизвестно, что произошло тогда между братьями, но когда я прибыл в Мистру из очередной дипломатической миссии, то застал Константина во главе армии, которая спешила к месту сражения, где в это самое время схлестнулись войска Фомы и Феодора. Последний одерживал верх, и только прибытие Константина спасло Фому от жестокого поражения. Однако кровопролитие это не остановило. Разгневанный Феодор лично повел своих людей на вновь прибывших солдат Константина, и кто знает, чем могло закончиться это братоубийственное сражение, если бы не густой туман, опустившийся в тот день на поле брани.

– Я понимаю твое молчание, Георгий, – вкрадчиво произнес Феодор. – Ты служишь Константину уже много лет, и я не могу винить тебя за это. Мой брат, безусловно, хороший воин. Такие люди нужны империи на полях сражений, но на троне в это время должен быть человек несколько иного рода…

Феодор выжидающе посмотрел на меня, но я не произносил ни звука, и тогда он заговорил откровенно:

– Я каждый день молюсь, чтобы Господь даровал Иоанну долгих лет царствования. Его ноша поистине неподъемна, но рано или поздно кому-то придется принять ее. К сожалению, мой брат не обзавелся потомством, поэтому следующим законным наследником престола являюсь я, и мне следует быть готовым, что судьба страны окажется в моих руках.

Феодор приблизился ко мне.

– Пойми меня правильно: я не властолюбец, но кто еще в состоянии взять на себя такую ответственность? Фома и Димитрий погрязли во взаимной вражде, а Константин не видит дальше лезвия своего меча.

Откровенность Феодора несколько удивила меня.

– Никто не оспаривает ваши права на престол, – произнес я. – Именно поэтому Константин добровольно отправился в Морею.

Однако Феодор лишь рассмеялся.

– Отказываться от притязаний может лишь тот, кто имеет на них право43! – произнес он с едкой усмешкой. – А какие права есть у Константина? Он должен знать свое место!