Последний Магистр

Золюшка нахмурился. Вот, надо же, Ильверс тоже не хочет, чтобы ему помогали. Взрослые порой поступают глупо… Да и неясно было, за что Ильв просил прощения (тут Золий коснулся тонкого шрама под ребрами). Маги Алларена сделали с ним что-то нехорошее, но ведь потом Ильверс все равно пришел и спас их с Тиннат? Ведь было же, точно было – когда мрак забытья схлынул, и на фоне бархатно-черного неба он увидел бледное, усталое и осунувшееся лицо дэйлор! Ильверс тогда улыбнулся скорбно и поцеловал его в лоб, чего отродясь не делал; но в те мгновения мир казался настолько зыбким и колышущимся, что он не успел – да и не смог – ничего спросить у Ильверса…

А вопросов накопилась самая настоящая гора.

– Я обязательно вернусь сюда, Ильв, – упрямо прошептал Золюшка, – когда вырасту и стану могущественным магом.

Уломара смотрела на горизонт, туда, где перевернутая чаша неба касается зубчатой кромки леса, и, пожалуй, впервые за долгое, долгое время чувствовала себя свободной. Ее никто и нигде не ждал, и весь мир приветливо расстилался перед ней, как цветастая скатерть.

«В конце концов, – думала она, – Алларен был всего лишь маленьким кусочком земли, в который я так глупо вцепилась. И как все-таки хорошо, что меня оттуда выгнали! Иначе так и просидела бы в своем каменном надежном доме всю жизнь, как Альхейм…»

Невольно вернувшись мыслями к убитому Учителю, магесса нахмурилась. Забыть бы о том, что дэйлор по имени Ильверс разделался со стариком в древней цитадели…

– Должно быть нечто такое, что тебя успокоит.

Магесса вздрогнула. Нет, конечно же не ей пугаться такого способа общения, но как-никак Магистр Закрытого города еще ни разу не говорил с ней.

– Что тебе нужно? – так же мысленно поинтересовалась она.

Ильверс насмешливо хмыкнул.

– Ты невольно обрекла меня на дальнейшие страдания.

– Скажи спасибо вампиру, – сварливо ответила Уломара.

– Ты винишь меня в том, что я убил старого мага по имени Альхейм, – прошелестел Магистр, – забудь это. И живи. Цени то, что у тебя есть.

– Я, разумеется, понимаю, что не смогу тебя проучить, – начала было магесса, но Ильверс вдруг рассмеялся. Горько, как смеются только над собой.

– Хочешь знать, как все было на самом деле?

– А откуда я узнаю, что именно так было на самом деле?

– Мне нет смысла лгать.

Уломара, в сомнении покачала головой.

– Я не уверена, что стоит тебе верить.

– А ты поверь. Смотри…

И перед мысленным взором Уломары начали, одна за другой, разворачиваться яркие, красочные картины.

Альхейм, открывший книгу Дяхеллода «Основы взаимодействия».

Молния, отшвырнувшая дэйлор к стене.

Падение, хруст костей и каменные ступени, сминающие два кубарем летящих вниз тела.

…Варна отломил веточку жасмина, унизанную, словно ожерелье кокетки жемчугом, душистыми белыми цветками, и, разминая ее в пальцах, медленно пошел по дорожке. Было необычайно тихо; розовый закат плескался в небе, румяня легкие перья облаков. И только хруст мраморной крошки под ногами напоминал Варне о том, что он идет по земле – древней, священной земле своего народа.

Великий Магистр уже был оповещен о полном провале магов Алларена. Рассказал ему об этом Эльмер, еще поутру; Варна проглотил эту новость, не поморщившись, предложил ученику тост за выполненную миссию. Разумеется, не забыв при этом подсыпать в бокал зелья забвения, чтобы никто и никогда не узнал о проигрыше Магистра. Наблюдая за тем, как слуги выносят бесчувственное тело ученика, Варна вспоминал своего Учителя. Хитер был старик, ох, как хитер… Только вот обломал зубы об Ильверса, о собственный глупый и бессердечный эксперимент.

Магистр выбросил смятую ветку; теперь рука пахла раздавленной листвой, и он ощутил прилив раздражения. Наверное, стоило пройтись к озеру, чтобы смыть с кожи этот свежий и чуть резковатый запах.

Тем временем солнце село, на востоке вспыхнула маленькая колючая звездочка. Хрустя на каждом шаге камешками, Варна добрел до берега, до того места, где холодная вода омывала шелковую траву. Присел на корточки, спугнув лягушку – она тут же плюхнулась в воду и поплыла прочь, и принялся тереть руку.

– Доброго тебе вечера, Варна.

На зеркальную поверхность, чуть затуманенную сумерками, упала черная тень. Великий Магистр замер, на миг ему стало страшно, но затем долгие годы жизни при Учителе сделали свое дело. Оборачиваясь, Варна уже торопливо примерял учтивую улыбку.