Последний мастер по детству

– Думаю, нет, – ответила я так же хмуро. – Как и вот этот набор инструментов. Они весят килограмм десять, наверное, а нужны разве что трактор ладить. Ты сам свои железяки потащишь, на меня не смотри. Лопатку с топориком взял?

– Взял, – недовольно буркнул в ответ Максим, доставая из рюкзака напильник и кожаный раскладной планшет, полностью забитый инструментами. – Ещё палатку взял, котелок, спички, верёвку толстую, алюминиевые кружки, ложки, вилки и тарелки. А, фляги ещё взял каждому. Как думаешь, чего ещё прихватить?

– Не знаю, вроде всё, – с сомнением сказала я. – Но только пусть дедушка проверит, он лучше знает. Ты не видел, он проснулся уже?

– Вроде спит ещё.

– Пойду я тогда, будить его пора.

И, оставив Максима в мастерской, я отправилась в комнату дедушки. Он крепко спал на своей кровати, прерывисто похрапывая в пышную бороду. Всхрапнёт – и затишье, как будто забывает, что дышать надо. Потом снова вздохнёт с храпом – и снова тишина.

– Дедушка, доброе утро! – поздоровалась я, подойдя ближе. – Мы встали уже. Максим там вещи в поход собирает, а я пришла тебя будить.

Но дедушка не просыпался и продолжал похрапывать. На самом деле я его понимаю. Я сама та ещё соня, меня с утра не добудишься, ведь под утро самый сладкий сон. Но на дедушку это было совершенно непохоже. Я даже не припомню, чтобы он проснулся когда позже меня или Максима. Наоборот, он всегда вставал рано и начинал выхаживать по скрипучему полу то туда, то сюда, суету создавал, спать мешал. Попутно ещё и звуки готовящегося завтрака издавал, словно нарочно. По нескольку раз по яичку стучал, чтобы расколоть. Сто пудов нарочно. А тут спал, как сурок.

– Де-е-е-душ-ка-а-а! – тряся его за плечо, протянула я. – Открывай глазки. Пора вставать. Завтрак проспишь.

Про себя я улыбнулась, потому что напомнила сама себе маму: это она меня обычно так будит. Дедушка, видимо не ожидав внезапного пробуждения, испуганно всхрапнул и открыл глаза, не отрывая голову от подушки.

– Анечка, внученька, это ты?! – обрадованно прошептал дедушка. – Радость-то какая. Ты своего дедушку будить пришла? Вот молодец. Дай я тебя поцелую, спасибо тебе большое!

Дедушка выглядел каким-то очень усталым. Но его заспанные глаза, под которыми темнели круги, лучились такой благодарностью и теплом, что можно было подумать, что я его не будить пришла, а подарок на день рождения вручила.

– Сейчас, сейчас, дедушка немного полежит, придёт в себя и вставать будет, завтрак вам приготовит. Какая же ты у меня умничка. Люблю тебя сильно. Слышу, Максим уже до чердака моего добрался, вот лазутчик. Встаю уже…

Дедушка никак отдышаться не мог после моей побудки и лежал, сопя и сосредоточенно глядя в потолок. Сама виновата, не надо было его трясти, напугала бедного. Резко будить вредно. Вон он даже вспотел от испуга.

– Дедушка, ты лежи, лежи, я сама всё приготовлю! – сказала я заботливо и вытерла платочком пот у него со лба. – Меня мама научила манную кашу варить, без комочков. Молоко, масло и творог я в погребе возьму. А Максима попрошу, чтобы самовар поставил, он только рад будет. Только можно я клубнику, перетёртую с сахаром, достану? Я у тебя её в погребе видела. Чего-то очень захотелось…

И я широко улыбнулась дедушке и построила ему глазки так просяще, что у дедушки лицо аж засияло и расплылось в нежной улыбке. Глазки я строить умею, тоже мама научила.

– Ах ты, куколка моя, ненаглядная! Ну ты хитрюля! Не может же дедушка устоять, когда такие глазки любимые его о чём-то просят! – и дедушка прижал меня к себе. – Ступай, доставай свою клубнику, чудо ты моё. И кашу свою вари, посмотрим, чему там тебя родители в городе полезному учат. А я немного поваляюсь ещё да и приду.

Но на самом деле валялся он сегодня долго: то сядет на кровати, то снова ляжет, и так несколько раз. Но это даже хорошо, потому что с первого раза каша у меня убежала и пригорела, пришлось второй раз к молочнице за молоком бегать и второй раз кашу варить. Максим успел, по-моему, два раза воду вскипятить, когда дедушка, немного пошатываясь, вышел на крыльцо.

– Дедушка, доброе утро! – закричал Максим. – А я тут воду для чая кипячу! Вон, видишь, пар, как из паровоза, валит. Хороший будет кипяток, крутой. Сейчас ещё немного надо его подогреть – и всё.

И на этих словах Максим запихнул в самовар такую охапку щепочек, на которой можно было, наверное, целую ванну воды вскипятить.

– Максюш, у тебя самовар взлетит сейчас, ей-богу, – хрипло прокричал ему дедушка. – Куда ж ты его так раскочегарил? Тебе же водичку надо подогреть, а не спутник вывести на околоземную орбиту. Хорош. На, держи чайник, я туда свеженького чайку насыпал. Залей-ка его скорее своим космическим кипяточком.

И дедушка протянул Максиму пузатый заварной чайник, до половины засыпанный сухими чаинками. Местный, южный крепкий чай, его лучше послабже наливать. Максим схватил чайник и побежал к самовару, все детали крышки на котором уже подпрыгивали и дребезжали.

Завтрак для своих мужчин я готовила впервые, поэтому очень волновалась. Подсев к дедушке на скамейку, я спросила, не скрывая удовольствия: