Последний мужчина

На небольшом столе в некотором беспорядке были разбросаны письменные принадлежности того времени. Будто хозяин их минуту назад покинул комнату, решив ещё до полудня прогуляться по тенистым улочкам города. Посередине лежала толстая рукопись, раскрытая к концу.

— Вы можете присесть вот на эти два стула. Я поставил их на всякий случай, после одного визита… много лет назад. Мужчина… тоже из России попросил оставить его одного… Разговаривал с кем-то… и громко… даже ругался. О да, синьора, имя я запомнил. Э… — он закатил глаза, — некий синьор Константиновский… из священников. Да, да, из священников. Мой дед вспоминал о таком же случае… Удивительно похожем. Так что ходят, ходят, синьора. Но, мне кажется, один и тот же. — При этих словах хозяин как-то странно посмотрел вверх и слегка прикоснулся рукой к губам. — Да, да, конечно, я оставлю вас, — уже через секунду бормотал он, прикрывая за собой дверь.

— Я пришла, Николай Васильевич, как и обещала… с нею. — Ирина Александровна в волнении сжала руку девочки.

— Ба, с кем ты разговариваешь? — та удивлённо обвела взглядом комнату.

Вдруг окно с шумом распахнулось и порывистый ветер ворвался в помещение. Но занавески, к удивлению, даже не шелохнулись. Только рукопись зашелестела страницами, словно кто-то неведомый переворачивал их, отсчитывая минувшие годы и столетия. Солнце засияло прямо в глаза.

«Не может быть… ведь ещё утро», — мелькнуло в голове женщины.

— Только не сегодня, — раздался приятный мужской голос.

Нисколько не испугавшись, девочка с улыбкой посмотрела на сидевшую рядом:

— Ба, это аттракцион какой-то?

— Аттракцион, дорогая. Самый лучший аттракцион в мире. Его показывают не каждому. Сиди смирно и слушай.

Шелест стих.

— Я знаю, вы не будете носить такой подарок. Светская жизнь в прошлом. Вам уже нечего скрывать от окружения. «Имейте теперь дело с теми людьми, которые уже не имеют дела со светом и знают то, чего не знает свет».

— Боже, это же письмо к Вильегорской…

– Вам не нужно много говорить… — продолжал приятный голос: — …Ваше влияние в губернии гораздо значительнее, нежели вашего мужа… Губернаторша, как бы то ни было, первое лицо в городе… Обратите… внимание на должность и обязанности вашего мужа, чтобы непременно знали, что такое есть губернатор, какие подвиги ему предстоят… Не для того вам нужно это знать, чтобы заниматься делами своего мужа, но для того, чтобы уметь быть полезной ему… в деле трудном… чтобы исполнить назначение женщины — быть истинною помощницей в трудах его, чтобы исполнить наконец долг, тот, который вами не был выполнен… чтобы иностранцы не попали в такую глупую ошибку, в какую впала большая часть моих соотечественников, принявшая «Мёртвые души» за портрет России… Ежечасно помня главное: Христос дал лишь два условия счастливой семьи. «Не прелюбодействуй» и «да убоится жена мужа своего». Достаточно невыполнения одного…

— Слова из другого письма… Для чего мне это, Николай Васильевич?

— «Кто теряет связь со своею землёй, тот теряет и богов своих». Эх, Фёдор Михайлович, Фёдор Михайлович. Знал бы, что, не уезжая, теряют и, уехав, сохранить могут. Ибо корни не в земле, а в совести и вере. Но не ведают того ни екатеринодарский, ни иркутский губернаторы. Не замечая, что кемеровский не подаёт давно им руки.

— Это вы о наших? Но для чего говорите мне?