Последний оплот моего бессмертия (СИ)

Джеки замерла, вспомнив свое видение. До сих пор она считала их фантастическими картинками, которые ее разум сам складывал из обрывков знаний, воспоминаний, воображения… но теперь, когда Том в точности повторил слова старика Гонта, ей стало по-настоящему не по себе.

— Герб Певереллов?.. — повторила она, как зачарованная глядя на кольцо и камень.

Странный знак, очень странный. И так хочется коснуться его, сжать в кулаке, чтобы острые грани и углы впились в тело. И Джеки уже протянула руку, когда Том обернулся, как будто что-то почувствовал.

— Нет! — воскликнул он и выхватил коробочку с кольцом у нее из-под носа. — Нельзя!

Джеки так и подскочила и отдернула пальцы.

— К нему нельзя прикасаться! — воскликнул Том, закрывая крышку и отставляя коробочку подальше.

— Прости, — пробормотала Джеки, смутившись и испугавшись. — Я не знала.

— Ничего. Это я должен был тебя предупредить, — ответил Том. Он указал палочкой на закрытую коробку, совершил несколько замысловатых движений рукой, но не промолвил ни слова. В который раз Джеки подивилась силе его магии и тонкости искусства.

— В этом кольце заключено сильнейшее проклятие. Только я могу к нему прикасаться и не умереть, — тихо сказал Том, глядя на коробку. — Потому что я его создал. Никто, кроме меня, не должен его трогать. Его даже никто не должен видеть и знать о его существовании… Разве что ты, но ты на моей стороне.

— Чем оно особенно, Том? — спросила Джеки, во все глаза глядя то на него, то на артефакт, внезапно оказавшийся таким грозным.

— Тем, что оно передавалось в течение веков в одной семье. Они были прямыми потомками Салазара Слизерина и Кадма Певерелла. Это древнейшие колдовские роды, могущественнейшие волшебники, чистейшая магическая кровь.

Ладонь Джеки непроизвольно сжалась вокруг медальона при упоминании Салазара Слизерина, а от фамилии Певерелл ее бросило в жар.

— Именно потому я и спросил тебя при нашей первой встрече, почему на твоей волшебной палочке написано «Певерелл,» — добавил Том, жадно глядя на ее пальцы, сомкнувшиеся вокруг медальона. Джеки поспешно разжала руку и сделала вид, что поправляет цепочку на шее.

— Я спрашивала у родителей после того разговора, — медленно сказала она. — Они ничего не знают о том, кем я была до приюта. Ни имени, ни фамилии, ничего. При мне была только эта палочка. Но ведь потомков рода Певерелл уже, наверное, давным-давно нет в живых?..

— Есть, — уверенно сказал Том. — Я — один из них. И, возможно, ты.

— Я даже не знаю, были ли оба моих родителя волшебниками, — сказала Джеки, пожимая плечами. — А если бы не были? Если бы я родилась в семье ничего не подозревающих магглов? Если бы я была полукровкой?

— О нет, — сказал Том, вдруг подходя к ней, откладывая палочку на стол и поднимая ее на ноги. — Я уверен, что твоя кровь чиста как ничья другая…

Его горячее дыхание коснулось ее шеи, а вслед за ним к коже прижались его губы. Темные волосы, пахнущие теплым мускусом и кедром, мазнули ее по щеке. Ощущения были волшебные. Джеки невольно застонала и вздрогнула, вспомнив, что вокруг могут быть другие жители гостиницы.

— Не бойся, — выдохнул Том, решительно снимая с нее мантию. — Никто не услышит. Не увидит. Не узнает. Нас здесь как будто нет.

Его руки обхватили ее талию, крепко прижали к Тому всем телом, и она почувствовала, как вздрагивают его бедра, как возбужденно вздымается грудь под мантией.

— Но мне очень нравится слышать, как ты… как ты стонешь, — прошептал Том, и она задохнулась от стыда и сладкого волнения. Его ладонь скользнула на ее грудь, и Джеки даже не пыталась сдержаться. Каждый новый звук, слетавший с ее губ, казалось, подстегивал его страсть. Он вдруг разомкнул объятие и толкнул ее на постель. Джеки ахнула от неожиданности и незнакомого, но волнующего ощущения беззащитности и подчинения.

Том остановился между ее колен, не позволяя свести ноги вместе и, не отводя взгляда, сбросил прямо на чистый деревянный пол свою мантию, черный сюртук, потом жилет, а потом и рубашку. Джеки следила за ним глазами, и ее сердце билось все скорее и скорее.

— Теперь мне никто не помешает, — сказал Том. Мурашки побежали по всему телу от его властного тона. Он был красив как никогда — горящие глаза, приоткрытые влажные губы.

Он склонился над ней, уперся руками в постель, и она ощутила теплую тяжесть его тела на своем. Эта тяжесть так приятно вминала ее в мягкую перину, что Джеки обвила его руками и прижала к себе еще крепче.

Действительно, теперь ничто не могло помешать его рукам пробраться под ее платье. Извиваясь как змея, она выбралась из платья, и Том провел кончиками пальцев по кружевам на ее груди. Щекам стало жарко.

Том тем временем освободился от оков одежды и отвел в сторону ее бедро. Его пальцы, уже однажды пытавшиеся пробраться под ее белье, начали с того же самого места и в этот раз достигли цели. Джеки вскрикнула как ужаленная — ее будто прошило молнией. Но Том только медленно провел пальцами вверх и вниз по ее сокровенным местам, и она зажмурилась, поняв, как там влажно и горячо.