Последний оплот моего бессмертия (СИ)

Так вот оно что, вот что сказал Том! Но Лорд Волдеморт? Джеки мысленно повторила это имя. Кто же это? Кто это?

— Это я, — ответил голос Тома, его рука коснулась ее щеки, и она поняла, что произнесла последние слова вслух. — Просыпайся, пора в путь — твои родители уже наверняка подняли тревогу, а поэтому нам нужно убираться как можно скорее.

Глаза Джеки распахнулись сами собой. Значит, она все-таки заснула. Голова была тяжелой, веки сами собой опускались — горячие, как будто слегка припухшие. Ну, ничего удивительного. Что день, что ночь были не из легких. А что предстоит теперь — кто знает. Таинственные планы Тома, его странные слова — почему-то Джеки в последний момент стало страшно и жалко. Ведь ее родители даже не узнают, где она… может быть, Том позволит ей написать им письмо или что-то вроде того, но когда? Мама будет плакать, а отец не найдет себе места, поднимет на уши всех знакомых, дернет за все ниточки. И снова все будут говорить о семействе Мэйфейр, которое ну никак не может жить, не привлекая к себе излишнего внимания.

Том щелкнул застежкой саквояжа.

— Пора, — коротко велел он и окинул взглядом кабинет. На столе больше не громоздились свитки и книги — значительная часть непонятно как перекочевала в его небольшой с виду саквояж. С наступлением света он открыл окно, и свежий утренний ветерок качнул в стакане старые гусиные перья.

Вдруг что-то стукнуло и скрипнуло, как будто отворилась дверь. Том настороженно оглянулся, прижимая палец к губам. Кто-то из хозяев уже пришел в магазин, стукнув входной дверью.

— Живо! — шепотом приказал Том и схватил Джеки за руку. Что-то стиснуло ее со всех сторон, дернуло, потянуло, и она поняла, что Том трансгрессировал вместе с нею прямо из своего кабинета. Даже не попрощался с хозяином?.. Странно. И письма не оставил — она точно видела, что на столе нет ничего похожего на заявление об увольнении. А потом ей в лицо ударил солнечный свет из тусклого грязного окна, и она на миг увидела золотое кольцо с говорящим черным камнем на среднем пальце темной заскорузлой руки с длинными желтыми ногтями.

Это же отец Меропы! Почему у него на руке это кольцо, которое Том…

И водоворот выплюнул их, оборвав видение, обдав холодом. Ветер взметнул полы ее мантии, забрался под подол платья, и Джеки с удивлением увидела вокруг пятна снега на жухлой траве.

— Придется немного пройтись, — сказал Том, крепко сжимая ее руку. — Здесь живут магглы, нельзя просто так появиться из воздуха у них на глазах.

Джеки огляделась вокруг. Местность была странно знакомой, как будто она уже когда-то здесь бывала, но и чужой одновременно. Ей казалось, что она точно знает, что будет за дальним поворотом дороги и какой пейзаж предстанет перед ее глазами, если она обернется, но почему-то было страшно признаться в этом даже себе самой.

— Где мы? — спросила она, плотнее запахивая мантию и надеясь, что ее ноги в тонких чулках не отмерзнут прежде, чем они доберутся до нужного места.

— Это Литтл-Хэнглтон, — сказал Том. — Мы здесь надолго не задержимся, всего пара дней, а потом двинемся дальше. Пойдем, пока ты совсем не замерзла.

Джеки послушно пошла за ним, борясь со страшным желанием оглянуться. Что-то как будто застило ей глаза, словно полупрозрачная вуаль легла на ее лицо, и все стало слоиться, двоиться перед глазами, при чем одна картинка была теперешней, настоящей, с холодным светом зимнего солнца, пронизывающего тяжелеющие облака, пятнами снега на траве и горячей ладонью Тома, а вторая — с зеленой травой, навязчивым, дурманящим запахом жимолости и гиацинтов… и дорогой, тщательно выделанной кожи.

На один короткий миг картинка с зеленой травой заслонила вид перед глазами, слепящее солнце обняло ее как теплое покрывало. Меропа стояла у обочины, прикрыв глаза рукой, и стук ее сердца звучал в унисон с частой дробью копыт. Кто-то радостно несся верхом по дороге, и она в последний момент не выдержала волнения и боязливо спряталась за высокую живую изгородь.

Высокий конь пролетел мимо, обдав кусты пылью, жаром, запахом пота и дорогой сбруи. Всадник выпрямился в седле, придерживая на голове широкополую шляпу из красивого дорогого фетра. Ослепительно-белая, хрустко-крахмальная рубашка прилипла к разгоряченной спине, брюки песочного цвета натянулись на сильных бедрах.

Меропа сглотнула и перевела дух. Всадник придержал поводья и странно дернулся, как будто собираясь обернуться, и она в панике забилась в заросли еще глубже, уже почти не видя. Но объект ее пристального внимания снова пустил коня вскачь и понесся быстрее ветра к высокому серому дому на холме, вокруг которого раскинулся ухоженный газон с мягкой зеленой травой и большой тенистый сад.

Меропа опустила голову. Вот эти нелепые свидания, на которых она подстерегает своего возлюбленного в кустах, — это все, на что ей следует рассчитывать. И не более.

Джеки очнулась только тогда, когда споткнулась о камень на дороге. Пейзаж перед глазами перестал двоиться, и рука Тома обрела спасительную твердость. Джеки поспешно подняла на него глаза и неловко улыбнулась.