Последний оплот

–Вы хотели меня видеть, Самуил Карлович. Да еще так срочно, что отозвали с важного задания.

–Обстоятельства, Анна Генриховна, заставили меня это сделать.

–Самуил Карлович, я думаю, что разговор будет серьезный.

–Да.

–Тогда давайте начнем, и не будем толочь воду в ступе. Вы хотите отозвать меня из армии?

–Именно так. Вы нужны Иностранному отделу ВЧК.

–Именно я?

–Но ведь это вы были автором операции по внедрению агента в штаб Дроздовского весной 1918 года.

–Я? – Анна удивилась. – Я работала над этим, но не могу сказать, что это была полностью моя заслуга. Наш агент товарищ Рокотов всё тогда придумал. И практически сам всё сделал.

–И этот агент до сих пор работает. И не вызвал и тени подозрений у белых.

Анна подтвердила:

–Рокотов гений, товарищ Либерзон. Он давно начал службу в контрразведке. Еще в 1914 году. В 1918 году стал служить в Красной армии.

–По убеждениям?

–Вы о чем?

–Рокотов в прошлом офицер императорской армии. Кавалер двух георгиевских крестов. Он служит нам по убеждениям?

–Самуил Карлович, если вы о происхождении, то и я не из семьи пролетариев. И вы сами, насколько я знаю.

–Я разве о том спросил, Анна Генриховна? Дело ныне не в происхождении. Дело в доверии.

–Рокотову мы можем доверять. Он многократно доказал свою преданность делу революции.

–Я и в этом не сомневаюсь, Анна Генриховна. Я спросил о том, каковы его убеждения?

–Он сторонник сильной власти. И он игрок. Ему нравится ходить по лезвию. Он вовсе не думает о политике. Рокотов тот, кто вам нужен в Иностранном отделе, товарищ Либерзон.

–Война с Польшей ставит перед нами новые задачи, товарищ Губельман. Отсутствие достоверной информации о планах многочисленных врагов Советской республики, осевших за её пределами делает нас весьма и весьма уязвимыми. Потому весной этого года и принято решение Совнаркома и Коллегии ВЧК о формировании Иностранного отдела. Нам нужна контрразведка по типу той, что была при царе. И Яков Христофорович Давыдов отправил меня сюда для этой цели.

–Вы предлагаете мне работу?

–Именно так. Вам и Рокотову. Уже принято решение более Рокотовым не рисковать и вывести его из игры в Крыму.

–Сейчас?

–Именно сейчас. Я готовлю операцию по его выводу.

–Но он так нужен на своем посту!

–Не думаю, что сейчас это важно, а вот потерять его мы можем. И этого я допустить не могу.

–А что со мной?

–Вы переходите в мое распоряжение Анна Генриховна. У вас есть хороший заместитель в дивизии, которому вы можете передать обязанности комиссара.

–Есть. Но это совсем молодой человек.

–Но и вы не старуха, товарищ Губельман. Вам нет и 30 лет. А ваш заместитель Горохов на год старше вас? Не так ли?

–Да, но опыта моего он не имеет. Он не слишком гибок и иногда принимает поспешные решения.

–Это ничего, Анна Генриховна. Пусть учится. Горячность в нашем деле иногда даже хороша.

–Эта дивизия особенная. Там был мятеж против Советской власти. И дело требует большой осторожности.

–Я понимаю, Анна Генриховна. Но уверен, что комиссар Горохов справится.

–Мне комдив передал приказ от имени главкома перейти в ваше подчинение, товарищ Либерзон. К чему тогда эти вопросы?

Анна стала сердиться. Либерзон успокоил её:

–Да, есть приказ, товарищ Губельман. Но я хочу, чтобы вы поняли всю важность моей миссии. Эту войну мы скоро выиграем и белых сбросим в море. Но за этим последует новая «тайная война», товарищ Губельман. И мы с вами станем готовиться к ней уже сейчас.

–Я готова, товарищ Либерзон. Говорите по делу. Что вы хотите от меня сейчас?

–Мне нужны агенты. У нас нужда в людях, что станут работать с той стороны границы. И это не Рокотов. Рокотов слишком ценный человек. Его станем использовать потом. В крайнем случае.

–Но ведь вы готовитесь его вывести из игры сейчас?

–Да. Я готовлю операцию.

–И как вы намерены это сделать, Самуил Карлович?

–Рокотов должен исчезнуть. Белые запишут его в потери. И никто не будет знать точно ни что с ним, ни где он. Махновцы в степи атакуют его машину, к примеру. И все. Самого Рокотова не найдут.

–Вы хотите, чтобы он смог появиться среди бывших «соратников» в будущем?

Либерзон ответил:

–Такой вариант не исключен. Но мне нужны люди теперь, Анна Генриховна. У вас имеются такие?

–Есть офицер белой армии, что неоднократно оказывал нам услуги.

–Вот как? Отлично! Кто он?

–Поручик Лабунский.

–Он ваш агент? – спросил Либерзон.

–Нет и да.

–Как так? – не понял Либерзон.

–Он искренне верит в белое дело, но служит нам.

–Снова не понял вас, Анна Генриховна.

–Это самый надежный агент, Самуил Карлович. Я знаю, что от него ожидать и знаю, как он поступит в той или иной ситуации.

– И он оказал вам услуги?

–Да.

–Какие?

–Само внедрение Рокотова к белым весной 1918 года прошло не без его участия.

–Вот как?

–Лабунский тогда нам помог. И помог, не зная о том, кому помогает.

–И как это произошло?

–Я использовала его втёмную. Но разве это главное? Это была только мелочь, товарищ Либерзон. Осенью 1919-го он спас меня от ареста в Воронеже. Он исполнял обязанности адъютанта градоначальника полковника Кальве.

–Этого я не знал, Анна Генриховна. Как же он это сделал?