Последний остров

– Г-ы-ы-ы! – загоготал Жултайка. – А если порядиться, так, может, и уступит по дешевке?

Но у Мишки был свой план.

– В Гренадеры едешь? – спросил он.

– Туда, туда. Моя пастухом там нанимался. Весной хутор свой строил сапсем рядом с Гренадеры.

– А зачем деньги берешь с фронтовиков?

– Как зачем? Дорога большой. Лошадь туда-сюда кормить надо. Новый сбруя покупать надо. Все деньга стоит. Твоя сол тоже деньга стоит. Сколько хочешь?

– Отвезешь фронтовиков до Гренадер, – предложил Мишка. – Если согласен, соль твоя.

– Э, дорого хочешь. Возьми лучше шкура. Смотри, какой он балшой, сырой, толстый. Мало-мало палишь, ножичком скоблишь, вечером печка ставишь. Утром, пожалуйста, кушай. Кушать не хочешь, не надо палить. Солнышка вешай, суши, ковер будет. Ковер не хочешь, два недели овечьим г…м мажь, вода мочи, подметка будет.

Жултайка снова загоготал. Смешно стало и Мишке с Егоркой.

– Нет, я лучше отдам соль Жултайке, – начал хитрить Мишка. – Он хоть рыбой нас будет снабжать все лето.

– Точно, Михалко!

– У-у, шайтан! – застонал Базарбай и начал вслух соображать: – Что лучше, сол или сто рублей? Сто рублей хорошо. Сол, однако, тоже надо. Но деньга лучше.

– Ладно, бери еще в придачу рыбу вместе с ведром, – предложил Жултайка.

– Моя согласна, – Базарбай торопливо схватил соль, ведро с рыбой и позвал служивых: – Эй, дружка, прыгай телега! Домой ехать будем.

В это время Аленка, присев возле моряка, расспрашивала его о своем родном городе.

– И трамваи теперь ходят?

– Сам катался. Порядочек навели в Питере как на гвардейском корабле.

– И кинотеатры работают?

– Точно. А по Невскому люди гуляют, как до войны. Только все больше военные. Эх, скорей бы повязку с глаз сорвать! Так хочется землю по-людски увидеть. Сестричка, а какое небо сейчас?

– Голубое. Как и эти цветы. Возьмите, пожалуйста.

Она разделила свой букетик на два одинаковых. Один отдала моряку, другой – солдату.

– Спасибо, дочка, – Амантай понюхал цветы, вздохнул. – Степью пахнут.

– И небом, – добавил моряк.

– Сережа, как вы думаете, найдет меня здесь папа? – с надеждой спросила у моряка Аленка.

– Жив останется – найдет. Жди, сестричка. Обязательно дождешься. Меня вот тоже один человек ждет…

– Девушка? Она красивая?

– Зоя-то? Красивая. И отчаянная. Шофером работает.

– Ой! Зоя из эмтээс?

– Ты ее знаешь?

– Да, с полчаса назад видела. Она еще здесь, наверное. В сельповском магазине товар разгружает. Я сбегаю.

– Стоп машина! Никуда не бегай, никого не зови. Не такого калеку она ждет, а полноценного человека. Вот сниму с глаз повязку…

– Ну как вам не стыдно! Вы же герой! У вас и медаль «За отвагу». Ведь она гордится… – Аленка сорвалась с места и побежала.

– Труби сбор, браток. Собирай свои конечности, – толкнул моряк Амантая. – Надо срочно отчаливать.

– Может, права девчушка? Обидишь невесту.

– Ну, не могу я в таком параде перед ней объявиться.

Они подошли к телеге. Базарбай уже подтягивал подпругу. Жултайка помог им сесть, уложил аккордеон, спросил моряка:

– Слышь, земляк. Ты отца моего на войне не встречал? Ульжабая Хваткова? Бедовый он у меня. В морской пехоте служит…

– А, это ты, Жултайка. Нет, не встречал Ульжабая. До войны частенько с ним виделись, а там не привелось.

Подошла Анисья Князева, протянула Амантаю газетный сверток.

– На дорожку вам, служивые. Соскучились, поди, по домашней-то стряпне? Вот и отведайте.

– Спасибо, солдатка.

– Кушайте на здоровье.

Телега ходко покатила с базара.

А к церкви на предельной скорости подлетела полуторка. Круто развернулась, проскочила базарчик и, преградив дорогу повозке Базарбая, резко затормозила. И все услышали:

– Сережа!

Двое у машины обнялись и не могли разомкнуть рук.

– Счастливые… Хоть калеку, а дождалась, – Сыромятиха смахнула слезу, перекрестилась.

Анисья закусила губы.

Жултайка Хватков неторопливо подошел к телеге, подмигнул усатому солдату и, не обращая внимания на протесты Базарбая, отобрал у него соль и ведро с рыбой.

Служивые перебрались в машину. А Жултайка уже кричал во всю глотку:

– Продается свежий рыпка! Кому-кому свежий рыпка?! Мал-мал шевелится – два рубли! Сапсем не шевелится – адин руп! Кто деньга ни имеет – так отдам…

Мишка только теперь хватился Аленки. Вдвоем с Егоркой они обошли базарчик и нашли ее за церковью. Аленка сидела на ступеньках высокого крыльца и отдыхала. Она устала от первой прогулки, от нахлынувших за утро впечатлений.

Ребята сели рядышком.

– Они увиделись? – тихо спросила Аленка.

– Еще как! – пробасил Егорка. – Не повезло Базарбаю, без рыбы и без соли остался…

– Это очень хорошо, когда люди встречаются после разлуки. Правда, ребята?

Ну как тут не согласишься? Конечно, хорошо, когда люди встречаются, да еще такие хорошие люди. Подошел веселый Жултайка.

– А! Вот вы где, беглецы! Говори, Михаил Иванович, куда соль твою девать?

– Возьми себе, если надо.

– Ва! Какой ты бестолковый! Зачем тогда базар да тащил?

– Хотел выменять на обувку. Аленка-то совсем босая.

Широкоскулая загорелая физиономия Жултайки помрачнела. Он аккуратно поставил у крыльца ведро с рыбой, опустил на ступеньки кулек с солью и озабоченно почесал свои давно не стриженные смоляные волосы.