Последний подарок Потемкина

Работая в Александрийской библиотеке с остальными коллегами по цеху, переводчиками, Симеон, когда дошел до слов «Се Дева во чреве приимет и родит Сына» в книге пророка Исаии, призадумался и засомневался. Весь его жизненный опыт подсказывал абсолютную невозможность такого сюжета.

«Этого не может быть, потому что этого не может быть», – подумал мудрец и уже поднял руку со стилусом – стерженьком бронзовым, – чтобы заостренным его концом нацарапать на воском покрытой дощечке «жена» вместо «дева», но почувствовал чье-то хоть и нежное, но весьма ощутимое пожатие. Ангельское… То был посланник Господень. Ну а дальше…

…То, что ангел поведал, и в чем убедил Симеона, пожалуй, лучше всех удалось описать одному гениальному рыжему ленинградскому юноше – великому поэту нашей эпохи:

«А было поведано старцу сему
О том, что увидит он смертную тьму
Не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,
Реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
Затем, что глаза мои видели это
Дитя: он – твое продолженье и света
Источник для идолов чтящих племен…»

…Симеон прожил 360 лет в ожидании чуда. Чуда Рождества… И, когда оно произошло, его отпустили. Договор есть договор.

«…Он шел умирать. И не в уличный гул
Он, дверь отворивши руками, шагнул,
Но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
Он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
Пушистого темени смертной тропою
Душа Симеона несла пред собою…»

Потрясенный всей этой историей Сенька задумался, забыв на некоторое время о недавних страшных событиях в саду…

– А за что Великий Александр так иудеев возлюбил? – продолжала любопытствовать княгиня Долгорукова. Стихи, посвященные графине Браницкой великим придворным поэтом, возбудили в ней некое подобие легкой ревности, невзирая на то, что Сашеньку она очень любила. Но женщины есть женщины, n’est-ce pas?

– Он не то, чтобы возлюбил, но как-то внезапно к ним проникся, когда к Иерусалиму подошел, – задумчиво произнес Светлейший, – ходят слухи, что храм Ерусалимский на людей великое воздействие имеет…

– Так ведь место-то намоленное, стена эта Храмовая, – предложил свою версию Державин, – мне иеромонах один из Полтавского монастыря рассказывал, что, когда он к стенам Храма Ерусалимского подходил, его проняло всего ажно до костей! Он паломником ходил во Святую землю… Говорит, что камни Стены Храмовой теплые и вроде как живые: прижался к ним и весь затрясся от рыданий. Аки блудный сын, вернувшийся в отцовские объятия!

– Цейтлин, ты что на меня так смотришь?

Надворный советник спохватился и отвел глаза в сторону.

Обычно весьма сдержанный и контролирующий свои слова и эмоции, он вдруг ощутил чудовищную тоску, услышав о теплых камнях Храмовой Стены, и неодолимое желание прижаться к ним самому…

– Извините Гаврила Романович, – ваш рассказ взволновал меня до чрезвычайности…

– Извините… ишь, глазищи-то как заблистали, аки у демона, – недовольно проворчал Державин. И тихо добавил себе под нос: «Воистину бес в вас живет… в племени вашем…» Хотел добавить еще, но промолчал…

Смягчила ситуацию княгиня Долгорукова, повторив свой вопрос:

– И всё ж таки, почему Александр Македонский так к иудеям благоволил? Цейтлин, может, вы поясните?

Помяв бороду, надворный советник произнес:

– Легенда гласит, что ещё в отрочестве видел великий Александр во сне мужа в белом одеянии, который предсказал ему победу в войне с персами…

– Ну, а Иерусалим-то тут причем? И иудеи? – всё никак не мог успокоиться Державин.

– Когда он со своим войском, подобно огромной грозовой туче, придвинулся к стенам Иерусалима, то навстречу ему вышел первосвященник, окруженный толпой людей, и все в белых одеждах… Александр поражен был этим зрелищем. И вспомнился ему его вещий сон… а в храме Иерусалимском ему было повторено пророчество о том, что царь греческий покорит царство персидское. Так оно и случилось. С тех пор и до самой смерти он и благоволил к иудеям…

– Это правда, что имя его включено в свод имен еврейских в благодарность за милосердие, которое Македонский проявил при завоевании Святой земли?

– Правда, княгиня Екатерина Фёдоровна, да и в странах ислама его имя тоже принято, но на мусульманский манер, – Искандер.

– Нет, бесспорно, Ветхий Завет нужно читать на языке оригинала! – повторил Потёмкин, – слишком уж много, много деталей теряется при переводе…