Последний полет орла

Она не столько поняла, сколько почувствовала, что́ он имел в виду, и опустила ресницы. Они обошли вокруг круглого фонтана с разбитыми статуями и бюстами (римские императоры чем-то не угодили французским революционерам).

– Антверпен – укрепленный город, там ты будешь в безопасности. Если потребуется, ты легко сможешь сесть на корабль и вернуться в Англию. И он всего в двадцати пяти милях от Брюсселя. Если я буду точно знать, где ты находишься, я всегда смогу послать тебе весточку.

Из дома, мимо которого они проходили, донеслись звуки пианино. Магдалена держалась рукой за сгиб локтя Уильяма, он приноровился к ее шагу. Как хорошо! А вдруг войны вообще не будет? Или англичанам не придется в ней участвовать? Здесь, в Бельгии, такая мирная жизнь!

К обеду Магдалена переоделась в платье из розового газа поверх белого атласного чехла, с кружевной оборкой и отложным воротником; Эмма зачесала ей волосы наверх, перехватив их атласной лентой, и мелко завила щипцами локоны, спадавшие на виски. Лорд Фицрой Сомерсет и лорд Артур Хилл поклонились ей, щелкнув каблуками; все сели за стол.

Оба гостя были моложе Уильяма, однако их объединяли воспоминания, связанные с войной на Пиренеях. Между собой они были совершенно непохожи: стройный, подтянутый полковник Сомерсет со светлыми волосами и глубоко посаженными ореховыми глазами, и темноволосый капитан Хилл, считавшийся самым толстым молодым офицером в Британской армии. Лорд Фицрой не был красавцем (его портили слишком крупный нос и выступающая вперед нижняя губа), однако увешанная крестами грудь придавала ему обаяния. Уильям рассказывал Магдалене о невероятной храбрости этого офицера. Он был женат, причем не так давно – меньше года; его жена успела соскучиться в Брюсселе и уехала ненадолго в Брюгге.

– Антверпен? – переспросил он, когда Уильям сообщил друзьям о своем решении отправить туда Магдалену. – Отличная мысль! Я скажу Эмили, чтобы она тоже поехала туда, когда начнется.

Лорд Артур поинтересовался у Магдалены, будет ли она на балу у герцогини Ричмонд завтра вечером, та покачала головой: они получили приглашения, но…

– Герцог Веллингтон тоже там будет, всему штабу приказано явиться.

Магдалена удивленно вскинула глаза на Уильяма: они и танцуют по приказу? Тот улыбнулся:

– Надеюсь, дезертиров не расстреляют.

Вечерняя газета повергла Уильяма в тревогу; он быстро собрался и ушел, сказав, что скоро вернется. Магдалена взяла газету похолодевшими пальцами. Там писали, что Буонапарте выступил из Парижа во главе армии в понедельник двенадцатого июня, то есть позавчера. Неужели началось? К горлу подступил ком, сердце затрепетало. Бесцельно расхаживая по гостиной, чтобы унять волнение, Магдалена увидела стопку книг на восьмиугольном столике – их привез с собой Уильям. Сверху лежали «Сонеты» Шекспира; Магдалена взяла книгу в руки – и она сама раскрылась перед ней, точно ждала этого.

Не изменяйся, будь самим собой.
Ты можешь быть собой, пока живешь.
Когда же смерть разрушит образ твой,
Пусть будет кто-то на тебя похож.
Тебе природой красота дана
На очень краткий срок, и потому
Пускай по праву перейдет она
К наследнику прямому твоему.
В заботливых руках прекрасный дом
Не дрогнет перед натиском зимы,
И никогда не воцарится в нем
Дыханье смерти, холода и тьмы.
О, пусть, когда настанет твой конец
Звучат слова: «Был у меня отец!»[22]

К глазам подступили слезы. Как раз сейчас Магдалена испытывала недомогание, доказывавшее, что их союз с Уильямом пока еще бесплоден. Нет, не думать об этом, так можно накликать беду! У них непременно будут дети, когда «всё это кончится» и они вернутся в Англию – нет, в Шотландию. Уильяму там очень понравилось.

Он и вправду скоро пришел назад – спокойный, уверенный, как обычно. Ничего страшного нет, коммуникация с фельдмаршалом Блюхером не нарушена, герцог Веллингтон вовремя получает все необходимые сведения. Армия – не курьер, она не может скакать на почтовых. Представь себе, сколько потребуется времени, чтобы несколько десятков тысяч человек прошли две сотни миль пешком – по жаре, с тяжелыми ранцами на плечах! А пушки? А обозы? Всё будет хорошо, не тревожься понапрасну.

Следующее утро они провели счастливо и безмятежно. Стесняться было некого: Магдалена осталась в муслиновом неглиже с длинными широкими рукавами, стянутыми манжетами у запястья, а Уильям – в сорочке и панталонах. Он лег головой ей на колени, она перебирала пальцами его волосы, гладила по щеке…