Последний полицейский

— Генри…

— Нико! — Я ору в закрепленный на панели телефон. Связь ужасная, все время прерывается, что не способствует разговору. — Послушай меня.

Но она не желает слушать.

— Наверняка ты чего-то не понял. Он со странностями.

— Вот это точно.

Я паркуюсь на заброшенной стоянке у бывшего торгового центра «Капитолий» — здание протянулось на несколько кварталов вдоль берега Мерримака к востоку от Мэйн-стрит. В Президентский день бунтовщики дожгли остававшиеся в нем магазины, так что теперь внутри только несколько палаток, забитых пьяницами и бездомными. Здесь жил мой вожатый мистер Шепард, когда «ежики» задержали его за бродяжничество.

— Нико, ты сама в порядке? Ты ела?

Вовсе она не в порядке. Голос сиплый, срывающийся, будто она с исчезновения Дерека курила не переставая.

— Я отлично. А знаешь, я уверена… он не хотел ничего говорить при охране.

— Нет, — отвечаю я, — не так, Нико.

Я устало объясняю, как легко мне удалось туда попасть, как мало при Дереке Скиве охраны.

— Правда?

— Всего одна женщина. Резервистка. Плевать им на мальчишку, вздумавшего покататься по территории базы.

— Тогда почему его не отпускают?

— Потому что у меня нет волшебной палочки.

Привычка Нико отрицать факты бесит меня не меньше, чем тупое упрямство ее мужа. Это у сестры с детства. Девочка с ранних лет была фантазеркой, верила в фей, в чудеса, ее сияющая душа жаждала волшебства. Когда мы осиротели, она не могла и не желала этого признавать, и я так взбесился, что выбежал из комнаты, а потом вернулся с воплем: «Они оба умерли! Точка! Сказке конец! Умерли, умерли, у-мер-ли! Поняла? Без вариантов!»

Поминали отца, дом был полон его друзей и доброжелательных незнакомцев. Нико уставилась на меня, поджав розовые губки. «Без вариантов» было сильно выше ее шестилетнего понимания, но мой тон она вполне поняла. Собравшиеся разглядывали двух несчастных ребятишек.

И теперь, в новые времена, Нико не утратила силы неверия. Я пытаюсь сменить тему:

— Нико, ты математик. Тебе что-нибудь говорит число 12 375?

— Что значит «говорит»?

— Не знаю, может, это какое-нибудь число пи…

— Нет, Генри, ничего такого, — торопливо отвечает она и откашливается. — Так что нам теперь делать?

— Нико, ты что, меня не слушала? Это военные. У них свои законы. Я даже не представляю, как его вытаскивать.

Один из бездомных вываливается из палатки, и я машу ему двумя пальцами. Его зовут Чарльз Тейлор, мы вместе учились в старших классах.

— Эта штука, — возмущается Нико, — падает с неба нам на головы, и я не сбираюсь дожидаться ее в одиночестве.

— Не падает она нам на головы.

— Как это?

— Все это повторяют, а это просто… от самомнения — вот что! — Я так устал, устал от всего, и надо бы мне замолчать, да не могу: — Два небесных тела летят в пространстве по пересекающимся орбитам, мы одновременно окажемся в одной точке. Никакого «падает на головы», ясно? Астероид не «летит на нас». Он просто существует, понимаешь?

Вдруг наступает невероятная, жуткая тишина, и я понимаю, что орал.

— Нико? Извини. Нико?

Но она уже отвечает, тихо и ровно:

— Просто мне его не хватает, вот и все.

— Я понимаю.

— Забудь.

— Подожди…

— Обо мне не беспокойся. Занимайся своим делом.

Она вешает трубку, а я сижу в машине, и в груди что-то дрожит, как от удара.

Бум!

* * *

Этот «Далекий белый блеск» — научно-фантастический сериал. Получасовой эпизод выходит раз в неделю и с шумным успехом идет с самого Рождества. У нас в Конкорде его показывают в кинотеатре «Ред Ривер». Что-то там про межгалактический боевой звездолет «Джон Адамс» под командованием генерала Эмели Ченовет. Ее играет звезда Кристин Даллас, она же автор сценария и режиссер. «Джон Адамс» исследует дальние пределы Галактики где-то в 2145 году. Подтекст ясен и доходчив, как удар дубиной по голове: как-нибудь выкарабкаемся, выживем, преуспеем и взлетим к звездам.

Я один раз смотрел с Нико и Дереком, несколько недель назад, в первый понедельник марта. Лично мне не понравилось.

Интересно, был ли в тот вечер в кино Питер Зелл? Один или с Туссеном?

Ручаюсь, что был.

* * *

— Детектив Калверсон?

— А?

— Насколько надежны снежные цепи на «импалах»?

— Что значит — надежны?

— Цепи на колеса. Они хороши? Держатся крепко, а?

Калверсон, не отрываясь от газеты, пожимает плечами:

— Вроде бы.

Я сижу за своим столом, разложив перед собой аккуратным прямоугольником тетрадки, стараюсь не вспоминать о сестре и жить дальше. Я веду дело. Человек умер.

— Охрененная штука, — отзывается со своего места Макгалли, и ножки стола аккомпанируют его заявлению звонким ударом, когда он поворачивается ко мне. Макгалли принес из «Воркс» сэндвич с копченой говядиной и расстелил на брюхе салфетку, как на пикнике. — Сами не слетят, если правильно закрепить. А что, у тебя размотались?

— Да, вчера. Я в дерево врезался.

Макгалли откусывает от сэндвича. Калверсон шепчет: «Господи!» — но это он не об аварии, а вычитал что-то в газете. Стол Андреаса пустует. Оконная рама позвякивает от дуновения ветра. Снаружи на подоконник намело свежего снега.