Последний рассвет Тарайи

Вдруг над округой раздался тихий свист, постепенно переходящий в громкий неприятный слуху вой. До того ясное тулейское ночное небо быстро стало затягивать плотными практически черными тучами. Поднялись ветра, которые носились в разные стороны, словно сами были в смятении, не понимая происходящего – их страх возрастал, увеличивая силу, с которой они дули, что вскоре стало невозможно удерживаться на месте.

– Туда! – Закричал Сварг, указывая на высокую остроконечную пирамиду, в которой недавно находился Зор на излечении.

В воздух поднялись огромные клубы пыли вперемешку с моросью. Небольшие смерчи начали кружить по Урелю, быстро вырастая в размерах – они вырывали мелкие деревья и, поднимая высоко в небо, роняли вниз, словно норовя пришибить кого-нибудь.

В городе творился хаос. Тулейцы пытались пробраться к пирамиде, но мощные потоки ветра сбивали с ног, подхватывали в воздух и со всей силы швыряли беспомощные тела о землю.

Зор лавировал между потоками разбушевавшихся ветров, а по пятам следовал Качудай, стараясь не отставать. Видимость была практически нулевая, максимум на расстояние вытянутой руки. В попытке укрыться, все постоянно сталкивались друг с другом, падали, подлетали в воздух. Укрыться не получалось практически ни у кого, а разгневанная стихия с остервенением глумилась над людьми. Ни криков, ни голосов, ничего не было слышно, кроме стрекочущего громкого воя, с каждым мгновением нараставшего, что казалось, лопнут барабанные перепонки в ушах.

Постепенно вдруг ветер стал стихать, смерчи быстро рассыпались, выбрасывая из своих сердцевин все, что удалось собрать по земле.

Зор оказался у самого обрыва, внизу которого плескались воды четырех урельских рек. В последний момент затормозил, чуть не сорвавшись вниз. Рядом плюхнулся Качудай, пятками вгрызаясь в дерн, а сверху на него полетела Ирелия, и сорвалась бы, но Зор схватил её за руку в последний момент, рывком втащив обратно.

Вдалеке с востока, где уже была едва заметна белесая дымка восходящего Ассирия, размеренной неторопливой трусцой в сторону Уреля двигались всадники. Их было сотни две, но все верховые, пеших в этот раз не наблюдалось, или же они были ещё на подходе.

– Что за кони? – пытался вглядеться в сумеречную даль Качудай.

– Это Распары, – ответила Ирелия, – Румды с собой их тащат. У нас они остались с тех времен, как в прошлый раз приходили, но на Тулее распаров мало и они скрытны очень.

– В строй! – Закричал где-то позади Маргас.

Бойцы, не успев перевести дух после удара стихии, наспех собирались в нужное построение.

– Кто они такие? – подбежал здоровяк к обрыву.

– Румды, ¬– вновь ответила Ирелия, – они не успокоятся, пока полностью не опустошат Тулею.

– Да только не опустошением они почему-то заняты, а войной идут, – задумался Зор, – Странно выходит… Каращеи не идут в бой сами, а гонят румд, но румды ведь не воины!?

– Они страх сеют в умах тулейцев, – сделал вывод Маргас, – Каращеев тулейцы не боятся, а эти коротконогие вгоняют их в тревогу пуще страха поганого.

– И то верно! – согласился Качудай.

– Нет. Здесь все иначе, – возразил Зор, – Их гонят каращеи, но они знают, что румды не выстоят против нас. Зачем гонят? Чтобы тулейцев устрашить? Но в чем суть, коль мы их не боимся и встретим именно мы их, а каращеи знают наверняка об этом. Если бы сами они пошли, с десяток варов, да сотен пять дарбов, наверняка мы не выстояли бы, но почему они так не делают? Я никогда не был воином и в искусстве войны ничего не понимаю, но точно знаю, что это глупо с их стороны!

– Может, у них нет таких ресурсов, вот и изводят нас этим мясом, что когда вымотаемся, они малым числом нас и положат, – нашел быстро объяснение Маргас.

– Да нет же, – встряла в спор Ирелия, – Не так просто путями пращуров ходить, на то энергии много надобно и времени.

– Может и так, но мне почему-то кажется, что загадка здесь в другом, – не соглашался ни с кем Зор, хмуря лоб и почесывая подбородок, – Ладно, разберемся! Маргас, Урель нужно удержать!

– Ляжем, не сдадим! – усмехнулся Здоровяк и побежал назад к строю, выкрикивая новые команды.

Румды постепенно приближались. Зор пытался в сумерках разглядеть, нет ли среди них каращеев, но ни впереди, ни далеко позади никого не было. На что они рассчитывали? Или же распары играли какую-то роль в этом всём, что две сотни всадников были способны на многое? Этот вопрос не давал покоя, и его требовалось выяснить, как можно быстрее. Зор с самого своего рождения чувствовал и прекрасно взаимодействовал с животным миром, считая их своими младшими братьями, и был уверен, что распары такие же самые, в чем в принципе он уже и убедился тогда, после встречи с одним из них.

– Я вернусь! – выкрикнул гариец, прыгая с обрыва в воду.

– Стой, Урус-Зор!

– Урель держите! Я скоро! – вынырнул он и поплыл к противоположному берегу.

Качудай растерянно бегал у обрыва, размахивая руками, со страхом глядя вниз, примерялся и все же прыгнул следом.