Последний рассвет Тарайи

– Хм… Нужно просто понять, тогда и возрождение придёт, – уверенно констатировал Зор.

– Что понять?

– Изначальное зарождение понять. Ведь как-то земли рождены были, так же, как и мы с тобою, так и матери наши. Кто поймёт, тот и возродить пламень жизни сдюжит.

– Земли наши раса устроителей древних зарождала. На то иные знания и иная реальность нужна, не чета моей и твоей. Наше сознание неспособно воспринять то проявление бытия, где происходит зарождение. То свет другой, искра другая.

– Искра – свет?

– Свет.

– Как она тогда может быть другой, если это свет? – хмыкнул Зор, требовательно посмотрев на Ирелию, – Свет – единство! Свет – есть всё, в разных своих проявлениях, и даже камень этот – есть свет! Всё едино. Мы с тобою едины с землями нашими, так может и с устроителями древними едины тоже?

– Верны мысли твои, Зор, но камень не способен творить то, что можешь ты – у него другая форма бытия, так же и ты сейчас есть тот камень по отношению к расе братьев наших старших. Придет время и камень пылью рассыплется, а пыль та, смешавшись с влагой вселенской, плоть примет иную, более тонкую и бытие обретёт высшее, понимаешь?

– Понимаю, пусть так. Кто такая – Еганика?

– Она ключ к нашим родникам жизни, жажду утоляющим. Она существует на Тулее не одну тысячу лет и цели её неизвестны до конца. Возможно она здесь для того, чтобы страждущий вопросы свои разрешить смог, возможно, для чего-то иного. Кто она такая, никто не знает, все ощущают женщину, но явно разглядеть не смог никто еще. Все, кто когда-либо входил в её владения, видели то, что их больше всего тревожило. Мастера тулейские, кому доводилось бывать на берегах Анабараха, получали знания вещей, над которыми корпел их ум в жажде великого познания. Каждому давалось своё, и тебе наверняка твоё. Я никогда не бывала внизу, там, на зеленой тропе вечности, но знаю, что не так просто потом жить после тех видений, хотя кому-то невозможно быть и ДО.

– Я видел много жизней разных, – улыбнулся Зор с тоскою, – И в каждой жизни мой разум искал ответ на один и тот же вопрос, который родился вместе со мной с самого начала времён. И тот вопрос был неясен, но он являлся сутью всех моих жизней, а в каждой я то приближался, то отдалялся от ответа, возвращался к истокам, затем снова бросался в пучину водоворотов бытия, иногда смирял их и двигался дальше, а иногда падал в пропасть. Мне казалось, что я проживал мириады эпох, жизней – в каждой складывая калейдоскоп событий в мост над пропастью, за которой и был тот ответ и ответ был един, он был всегда. Я почти узрел его, и даже смутно помню, что истина была проста, но сколь бы ни пытался, вспомнить ничего не могу, – досадно усмехнулся гариец.

– Может быть не ответ искать надобно, а всего лишь нужный вопрос задать, тогда и бремя разрешится? – пожала плечами Ирелия, укрыла Качудая курткой, сама придвинулась ближе к огню, поджав колени под подбородок, задумчиво уставившись в желтые языки пламени.

– Уже не важно. За насущное ответим, а остальное подождёт. Я рад, что ты привела меня к заливу! – поблагодарил Зор девушку, и вдруг резко подскочил со своего места, вглядываясь в вечерний сумрак.

Ирелия вопросительно посмотрела на гарийца, перевела взгляд на степняка, тот по-прежнему спал, но уже не беспокойно, а безмятежно, значит, её старания не прошли даром.

Зор жестом указал сидеть тихо, а сам побежал в сторону небольшого останца у обрыва неподалёку.

Примерно в пятистах шагах на подступах к горному плато, где они находились на привале, по зеленеющей долине медленно двигался отряд каращеев. Высокие, подтянутые, по-хозяйски в чётком шаге почти два десятка бойцов. Не таясь, рассредоточившись на небольшой дистанции друг от друга они шли не спеша, внимательно вглядываясь в сумеречные окрестности, словно на прогулке или будто что-то высматривая в высокой траве и средь крупных валунов, во множестве разбросанных по долине. Но самым главным было даже не это, а то, что все они были варрами – у каждого имелся клинок и небольшое отличие одежды от дарбов. В таком количестве, да и вообще каращеев, а не румд, Зор точно не ожидал встретить. Как до этого стало понятно, на Тулее они выполняли лишь роль приказчиков румд, а здесь такой отряд, да еще и варры…

Гариец бросился обратно. Ирелия не дожидаясь объяснений, принялась срочно будить Качудая.

– Варры! – сквозь зубы гаркнул Зор, подхватил ничего не понимающего Качудая под руку, как мешок перекинул через плечо, и бросился в обратную от долины сторону.

Ирелия собрала в охапку вещи с оружием степняка и бросилась следом.

Бежали молча. Несмотря на ношу и уже почти полную темень, Зор прытко держал хороший темп, казалось, не разбирая дороги под ногами. Он сейчас как никогда понимал, что встреча с каращеями может стать роковой. Один варр стоил пятерых дарбов в бою, и совладать с таким бойцом было весьма непросто, а здесь их больше дюжины, да и раненый степняк – это приговор.

– У-у-рру-сс–Зо-о-рр, – пытался подать голос Качудай, трясясь, как тюк, переваленный через плечо, от чего говорить ему было весьма затруднительно.