Последний рассвет Тарайи

– Горит! – нахмурил брови Качудай, затем снова коснулся, дернулся, закатил глаза и с придурковатым видом стал озираться по сторонам, не понимая – откуда в его голове звуки?

Зор кивнул Маргасу и тот тоже осторожно протянул руку, дотронувшись тёплого камня.

– «Кто ты?» – мысленно задал вопрос Зор,

– «Альметальпар-Бенатар-Бахтар-Шель! Я – царь вольный, царь без своего народа!» – повторил старик.

– «Я – Зор! Мы – мидейцы с земли, что гардом служила когда-то. Что стало с Ураем? Зачем вы здесь?»

– «Мне неведом Урай, о котором мысль вершишь. Ты спрашиваешь – зачем мы здесь? Кто – мы? Где – здесь?»

– «Я понял», – Зор задумался, почесал подбородок, внимательно по-новому окинул чертог взглядом, – «Это не Урай разве?»

– «Нет. Урай красив и величественен, а где ты здесь, Зор с Мидеи, увидел красоту? Быть может, по ту сторону камня в пепле её разглядел? Урай в круге ином, а это земля моя – Арея. Я вижу, что вы не из круга нашего. Я думал, что каращеи пришли за мной, чтобы лишить Арею своего последнего царя, но вы чужаки! Вы не нашего племени. Род чужой твой, что дух не воспринять мне никогда, будто нет вас вовсе здесь, но вы должны здесь быть! Вы пришли не за мной, за живицей, знаю», – Старик погладил свой разноцветный пояс, исподлобья поглядывая на гостей.

– Смотри-ка, Урус-Зор, это и не Урай вовсе! – присвистнул Качудай.

– Выходит так. Земля румд, о которой тулейцы сказывали. Она мертва и они камень жизни с других земель носят, чтобы оживить её.

– «Нет, царь Ареи, мы всего лишь с путей сбились, что на Урай должны были вывести. Мы птицу седлали великую, она сквозь бездну нас во чреве своем несла, но видимо не ту землю указали. Скажи, царь, вы земли чужие губите зачем?»

– «Не того круга земли указывали птице», – румд качнул досадно головой, – «А земли круга вашего моё племя губит по наветам каращеев. Они слепы и не ведают, что творят. Адивьи обманом великим сокрушили разум племени моего, и теперь румды слепы. Слепо земли губят, в надежде, что Арея возродится, засияв огнями чужими во чреве своём, но не бывать этому! Арея умрёт навсегда! Ты знай, Зор с Мидеи, что племя моё погибло большей частью, воспротивившись замыслу серых воинов иномирья, а другие, прельстившись кривдой сладкой, в услужение им ушли, уверовав в ту кривду. Они все теперь обитают на лунах наших, но жизни нет в тех лунах. А мы, кто раскусил обман, остались на Арее, укрывшись в камне вечном. Многие давным-давно уж смерть приняли, и я последний царь, кто хранит чертоги погребальные. Я каждый новый восход света нашего встречаю в надежде, что всё изменится, но ничего не меняется вот уже тысячелетия. Никто из тех, кто на лунах уж и не знает, какова была настоящая жизнь Ареи, а я в памяти храню те лета. Я бы рад был, если бы вы смерть мне принесли. Жизнь моего круга завершиться должна, устал я», – Румд посмотрел вверх, устало вздохнул, начав нервно поглаживать камни на своем поясе.

– «Какой обман вершили каращеи?» – пристально посмотрел ему Зор в глаза, попытавшись уцепиться за разум старика, сразу же наткнувшись на странную пустоту, словно не было ничего: ни старика, ни его разума, ни сознания. Лишь откуда-то из глубин этой пустоты доносились слабые вспышки множества искр.

– «Не делай этого!», – словно молниями в ответ сверкнул яркими зрачками румд.

– «Прости дерзость мою, в том нет намерений дурных», – повинился Зор, тут же оставив свои попытки.