Последний рассвет Тарайи

Вид друга был сильно уставший, даже скорее какой-то равнодушный. Таким Зор его еще не видел никогда, ну может за исключением, когда его стан погиб. Впервые за всё это время, сколько их судьба сводила вместе, Качудай вдруг поник, осунувшись во взгляде – том озорном ранее, с хитрецой в азарте. Сейчас это был тяжёлый, полный тревожной скорби взгляд совсем другого человека. Зор очень сильно желал, чтобы Качудай обязательно увидел хотя бы коротким мигом родную Мидею. Он переживал за него так же, как когда-то в детстве за отца, и даже испытал то странное чувство, всколыхнувшее память. Он видел, что степняк двигался в своём сознании к той самой погибели, к которой стремительно шёл и его отец. Видимо эта трансформация непременно выводила к краю пропасти, где нужно было суметь твердо устоять, не дрогнуть, чтобы та ноша не оказалась напрасной. Зор и сам уже смутно понимал, во что они ввязались и чем все закончится. Он старался меньше всего думать о том, увидят ли они еще хоть раз родную землю? Это уже было не главным. Он непременно хотел дойти до Урая, до адивьев, забрать Тарайю. В том, что она жива, Зор не сомневался нисколько. Всё это время он явно ощущал ту незримую нить, связывающую их обоих, и иногда в мгновения отчаяния, он касался своим сознанием этой нити, и она вибрировала, отвечая лаской и покоем.

Усталость вдруг резко навалилась, клоня в сон. Качудай уже тихо сопел, облокотившись о холодный камень. Глаза закрывались. Зор усилием воли давил попытки сознания угаснуть, как вдруг заметил неясный силуэт неподалёку. Зор как бы нехотя закинул руку за голову, почесал затылок, осторожно потянул рукоять клинка, стараясь не выдать своей осведомлённости, и молниеносным выпадом вперёд, росчерком клинка прошёлся по материализовавшемуся каращею, но меч рассёк впустую воздух, не причинив тому никакого вреда.

Нервы были на пределе. Он готовился, пытаясь сейчас предвидеть действия незваного гостя. Каращей вдруг покрылся какой-то моросью, стал мелькать странным образом, словно исчезая и появляясь. Зор ничего не понимал.

– Варр-русс… – тихо, но в то же время четко обозначил себя гость, выставил медленно руки в стороны, давая понять, что не собирается нападать, и сделал несколько шагов навстречу.

Это был тот самый варр с первой встречи на родной земле. Его Зор узнал бы среди тысячи.

Варр медленно раскрыл ладонь, на которой лежал небольшой шар из разноцветных лоскутов, точь-в-точь, как тогда у царя Ареи, только меньший в размерах.

– Варр-русс! – требовательно кивнул он на шар.

Зор достал свой, он сразу же покрылся ореолом тусклого свечения. До слуха донёсся какой-то шум, и на этот раз он шёл не изнутри разума, а извне, затем шум сменился голосом.

– Не с боем, а с вестью! – заговорил гость привычным слогом, хотя, казалось рта вовсе не открывал. Он как бы изучающее смотрел на Зора, едва заметно клоня голову то на один бок, то на другой, щуря тёмные большие впалые глаза. Голова его была полностью лысая, со множеством продольных складок, что создавало эффект водной ряби. Широкие острые скулы чуть дергались, а большие ноздри с шумом вдыхали лунный ночной воздух. Взгляд варра словно пронзал насквозь, цепляясь за каждую клетку, изучая её.

Зор молча кивнул. Он с не меньшим любопытством смотрел на серого посланника, в попытке зацепиться за мысли, намерения того, но словно натыкался на некую пустоту – на какое-то странное огромное пространство, которое не позволяло себя изучить, словно чужеродное. Оно окутывало свои границы отторгающими потоками, являясь одновременно чем-то грандиозным, но кажущимся пустым.

– Тебе выбор дарован! – продолжил варр.

– Нет никакого выбора, – холодно ответил Зор.

– Ты заблуждаешься. Выбор всегда есть, и он бесконечен в своём проявлении. Тебе же дарован наш выбор! Мы птицу вам оставим, и с восходом у склонов мангарейской выси никого не станет. Ту, которую сыскать пытаешься, вернём в здравии. На том слово моё нерушимое!

Зор сейчас был по-настоящему удивлён. Он до этого предполагал множество разных вариантов развития событий, и все они сводились к одному более-менее прогнозируемому исходу, но то, что к ним придёт говорить варр – этого не ожидал никак. За всё то время противостояния, в которое они были ввергнуты, это был первый и неожиданный контакт с загадочными каращеями. Он не знал, как быть в столь неожиданной ситуации. Первым порывом хотелось пленить и выпытать всё, но Зор понимал, что варр не так прост, и ничего из этой затеи не выйдет. Тем более тот пришёл говорить, а вестников никогда не пленили, даже таких, как каращей. Зор не был силён в военном искусстве, но точно знал, что не имел сейчас никакого права хоть как-то навредить серому, добровольно и без оружия пришедшему в их стан.

– В мену что хотите?

– Вы уйдёте, и с этого мгновения укроете своё оружие печатями мёртвыми. Мы даже его вам оставим…

– А что же с румдами будет? – перебил Зор.

– Если не примешь этот выбор – погибель вас всех ждёт, а та, которую ищешь, жизнь свою завершит вместе с твоей.