Последний рассвет Тарайи

– От края! – заорал Зор, швырнув друга дальше от пропасти, куда подскочила верховая троица, в попытке натиском сбросить их с обрыва.

Зор увернулся от самого первого, схватил всадника сбоку за руку и дернув, вырвал из седла, придав его полету ускорение, шлепнул того смачно о камень, что от удара слетел его шлем, звонко откатившись в сторону. Качудай тут же схватил осиротевшего распара за сбрую, и запрыгнул на мягкую кошку.

– А-аа-а! – Кричал степняк, орудуя клинками. Одному он сразу же снес голову, другого рубанул в грудь, пробив доспех. Тулейские мечи оказались отменными, что в который раз отметил про себя Качудай.

Далеко у горизонта маячили несколько птенцов, но не приближались, видимо опасаясь быть сбитыми аваджарой. Они выжидали в качестве наблюдателей, перемещаясь лишь вдоль линии горизонта.

Румды хлынули огромной лавиной на плато по обе стороны. Зор понимал, что теперь им точно не устоять, он достал аваджару, направив на поток неприятеля. Выбрал уже знакомый камень, коснулся, бутон раскрылся, вспыхнул, но тут же погас, сложившись.

– Хм… – буркнул он себе под нос, попробовал снова, но ничего не происходило. Он стал по очереди менять камни, но аваджара словно умерла. Тогда Зор направил остриё в сторону горизонта, где парили у самой его линии «птенцы». Камень, выстрел… Всплеск волнообразного света в мгновение ока разорвал одного из них, и остальные тут же поспешили скрыться из виду. Всё стало ясно – аваджара не действовала на людей в буквальном смысле.

Румды полезли и с этой стороны, но не так массивно, а пока единицы. Зор с Качудаем лавировали между прущими напролом арейцами, не оставляя никаких шансов тем, кто попадался на пути. Степняк быстро приноровился править распаром, что собственно почти ничем не отличалось от управления обычной лошадью, с той лишь разницей, что громадная кошка была непривычно мягка в каждом своем движении.

По ту сторону ущелья уже в полную силу шла жёсткая сеча. Мидейцы сгруппировались в тройки, выстроившись в одну линию, постепенно по мере натиска, формируя треугольник. Бойцы рубились столь отчаянно, как никогда до этого в своей жизни. Сирхи уже почти нисколько не уступали гарийцам в силе и опыте – видимо прав был мёртвый царь Ареи, что они действительно никогда не переставали быть воинами, и всё упиралось лишь в ту самую пресловутую родовую память.

Мидейцы крепко держали оборону, но все понимали, что при таком натиске рано или поздно придётся сдавать позиции. Силы не бесконечны, а румды задавят не умением, так массой. Больше всего это осознавал Зор, и он сейчас лихорадочно соображал, как все-таки изменить ситуацию? В голове помимо прочего вертелся почему-то один единственный вопрос – отчего вдруг каращеи решили предложить победу и отдать Тарайю? Зор хоть и мыслил всегда прямо, но он нутром чуял, что здесь было что-то не так. Каращеи чего-то вдруг стали сильно бояться. Мы зашли слишком далеко… Зашли далеко… Приблизились…

– Точно! – воскликнул гариец.

– Да, Урус-Зор! – тут же отозвался Качудай, свалив очередного бородача, быстро подскочил к другу, по пути добив раненого румда, пытавшегося преградить путь.

– Видишь ту высь? – указал Зор острием клинка вдаль, где возвышалась небольшая правильной формы гора, больше похожая на отвал, которые они встречали до этого.

– Угу.

– Как только я окажусь наверху, ты должен не подпустить никого ко мне. Помни, Качудай, с тех пор я перестану быть воином, я стану беспомощен, помни это… – Зор всадил кулак в лоб нападавшего, рубанул по ногам другому, следующего свалил ударом в шею.

– Костьми лягу, но не подпущу, Урус-Зор! – кричал степняк, а Зор уже со всех ног бежал к заветной вершине.

Качудай оживился. Он вдруг ощутил на себе всю значимость пока непонятной ему миссии, но он ясно осознавал, что чтобы ни задумал Зор, теперь он – сирх по роду в ответе за то значимое, что решил вершить Зор, а коль случится поражение, то оно ляжет полностью на его плечи. Качудай впервые за всё время прочувствовал груз той невероятной ответственности, которую на него возложили, и этот груз страшил своей тяжестью, но он являлся словно искуплением. Именно этого и ждал Качудай сам того не понимая весь их тернистый поход.

Зор влетел на холм, бухнулся на колени, достал аваджару и стал нервно перебирать камни сначала с одной стороны, потом с другой.

– Каков же твой замысел был… – бубнил под нос гариец, пытаясь представить себя на месте того мастера, изготовившего столь искусное оружие.

– Так! – размышлял он вслух, – Этот камень огонь несёт. Эти два вместе… Нет, тут не ясно… Хм… – Зор глубоко вдохнул, медленно выдохнул и прикрыл глаза, положив на землю перед собой аваджару. Он попытался успокоить ураган мыслей, мешающих сосредоточиться.

Как по команде румды ринулись в сторону возвышенности. Многие из них, кто штурмовал противоположный берег ущелья, бросились на другую сторону.