Последний ребенок

Проехали покосившийся дорожный знак «ИСТОРИЧЕСКАЯ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ ОКРУГА РЕЙВЕН. 2 МИЛИ». Поверх этой надписи другая: «ЗАКРЫТО». На щите виднелись дыры от пуль.

За еще одним мостиком твердое покрытие закончилось. Справа, под деревьями, стоял на колодках видавший виды трейлер, старый, односекционный. У передней двери маялся разбитый пикап. Сбоку на трейлере висел бак для пропана. У ручья стояли садовые стулья. К заднему борту пикапа прислонился моложавого вида мужчина – за двадцать, небритый, худой и загорелый. В руке он держал банку пива, пустые во множестве валялись в кузове. Джонни поднял руку в знак приветствия, и мужчина, дружелюбно прищурившись, ответил тем же. За спиной у него на крыльцо ступила молодая женщина, толстая и с сердитым лицом. Джонни снова поднял руку, но она оставила его жест без внимания и смотрела вслед, пока они не скрылись за поворотом.

– Некоторые недолюбливают чужаков, – сказал Хант. – И так далеко забираются немногие. Не стоит беспокоиться.

Они проехали еще милю и уткнулись в заброшенную автомобильную стоянку. Сквозь гравий пробивалась трава. Заметив под навесом большую карту, Джонни направился к ней.

– Я знаю, где шахта, – сказал Хант. – К ней ведет главная дорожка.

Пешком шли минут десять, миновав несколько предупреждающих знаков, а потом вдруг оказались перед выработкой футов в двенадцать в поперечине. Заросшая травой колея уходила в лес. Заржавевшие рельсы лежали на сгнивших шпалах, от которых все еще пахло креозотом.

Джонни подошел к выработке. Песчаный грунт как будто колыхался под ногами.

– Не надо!

Он оглянулся на мать и наклонился. В лицо ударил прохладный и сырой воздух. Каменные стены уходили в зияющую темноту.

– Мы приезжали сюда с классом. Тогда здесь были веревки. Чтобы дети не приближались.

Закрепленные бетоном столбики еще остались, но веревок уже не было; либо их украли, либо они сгнили. Джонни помнил тот день. Пасмурный. Прохладный. Учителя сказали, чтобы дети взялись за руки, и никто из девчонок не хотел держать за руку Джека. Джонни это заметил. Дети наклонялись через веревки, а когда учителя не смотрели, бросали в шахту камни.

Джек стоял вон там.

– Джонни. – В голосе матери прорезалась тревожная нотка. Она нервно обхватила себя руками.

Сын отступил и посмотрел туда, где стоял в тот день отвергнутый всеми Джек. Ближе к лесу, дальше от остальных детей. Стоял спиной к классу и лицом к ржавой металлической табличке, прибитой к каменной стене. Смотрел на табличку, притворяясь, что не плачет.

Хант тоже приблизился к выработке, и Джонни отошел к табличке, которая, как оказалось, появилась здесь еще в то время, когда шахта работала. Тогда Джек провел пальцами по выбитым в металле буквам, и Джонни помнил, как на одном пальце остался рыжий след от ржавчины.

– Вижу штыри. – Хант отступил от края, и Джонни понял, что тоже видел их, внизу, футах в тридцати, блестящие от ударов молотком. Но, как и голос Ханта, это знание было чем-то далеким.

Он снова посмотрел на табличку. Буквы, вбитые в металл, ржавчина, палец Джека с рыжим пятном… В спину дохнул ветер. Хант раскрыл телефон.

– Здесь, – сказал Джонни, но его никто не услышал.

Он протянул руку к табличке. Буквы складывались в название. Табличка обозначала шахту.

– Она здесь.

Название здесь сократили. Джонни провел пальцем по буквам.

«Но. Кроз»[30].

На пальце осталась ржавчина.

Ворон нет.

Глава 57

Хант попросил не распространяться, и ему пошли навстречу. Меньше чем через час в его распоряжении были два свободных от смены пожарных на личных машинах, груженных необходимым для спуска оборудованием. Компанию им составил Трентон Мур. Хант вернулся на стоянку и, воспользовавшись болторезами из своего багажника, перерезал натянутый поперек дороги трос. Первый пожарный прибыл на темно-синем пикапе «Додж Рэм». Пробившись через завесу хлещущих по окнам и дверцам веток, он развернулся и осторожно подкатил едва ли не к краю выработки. Второй приехал на «Джипе». Они уже выгружали оборудование, когда явился доктор Мур на универсале, самом узком из всей компании и менее всего пострадавшем от веток. Хант взглянул на Кэтрин, но ее, похоже, присутствие медэксперта не смутило. Понаблюдав за тем, как здоровяки-пожарные застегивают ремни, надевают каски и разматывают веревки над краем выработки, она села в сторонке рядом с сыном.

Солнце садилось, темнело, и Хант подошел к пожарным, мужчинам молодым и сильным.

– Спуститесь, осмотритесь и назад. Мы не знаем, что там, поэтому никакого геройства.

Старшему из пожарных было за тридцать. Защелкнув последний карабин, он натянул головной фонарь, пристегнул к ремню второй и проверил надежность закрепленных на «Додже» веревок.

– Для нас, детектив, это все равно что по парку прогуляться.

– Здесь глубина семьсот футов.

– Понял.

– И вода внизу.

Пожарный кивнул.

– Вот и прогуляемся.