Последний ребенок

Шли мальчишки медленно. Дорога под ногами была мягкая, в кронах деревьев порхали и щебетали птицы и мелькали тени. Вьющиеся стебли свисали к земле — серые, гладкие, толщиной в запястье взрослого мужчины. Где-то неподалеку неутомимо долбил дерево дятел, добывая себе завтрак.

— Жутковатое место, — признался Джек. — Аж мурашки по спине.

— Просто не закрывай глаза.

Лес потемнел, и вместе с солнцем скрылись звуки.

— Жуть, обделаться можно…

— Заткнись, Джек.

Они шли уже минут двадцать. Оставленные колесами следы не выглядели свежими, но это ничего не значило. Фримантл, когда Джонни видел его в последний раз, шел пешком. Лес постепенно начал расширяться, дорога раздалась вширь и выровнялась. В стороне остался разросшийся сад с утопающими в белом цвету яблонями. Над упавшими решетками расползались лозы мускатного винограда.

— Приближаемся, — сказал Джонни.

— К чему?

— К тому, что здесь.

Дорога привела к рассыпавшимся воротам, потом повернула вправо и потерялась за густыми кустами ежевики. Выскользнувший из кобуры револьвер неудобно обосновался в руке Джонни.

— У него предохранитель есть?

— Нет. Я же тебе говорил… Господи, да смотри ж ты, куда его направляешь!

— Извини. — Джонни опустил оружие дулом к земле.

Налетевший ветер расшевелил, подбросил листья, показывая их нижнюю, бледную, с серебристым оттенком сторону. На очередном повороте дороги два гранитных столба отмечали место, где стояли ворота. Сами ворота лежали на земле, потихоньку истлевая посреди проросшей через щели травы. Кое-где еще виднелись чешуйки белой краски.

Джонни высунул голову за гранитный столб.

— Что там? — спросил Джек.

— Ничего. Идем.

Они прошли между столбами. Лес уходил в сторону. Мальчики увидели развалины строений, сгоревший до основания дом, от которого остались почерневшие столбы, торчавшую костью печную трубу. На месте входной двери лежала гранитная ступенька. В стороне валялась на боку ванна с ножками, из которой выползали зеленые побеги какого-то дикого растения. Из груды мусора выступала рама железной кровати. Тут и там виднелись неподатливые для огня предметы: куски разбитой посуды, кухонный котел, ржавая стальная ручка колодезного насоса. Джонни поднял дверную петлю со следами молотка на металле.

— Ну и разгром, — выразил общее мнение Джек.

Лучше всего прочего сохранились амбар и коптильня с распахнутой дверью и стальными крюками, висевшими на изъеденных рыжей ржавчиной цепях. На двери сарая Джонни заметил висячий замок. Рядом стояло еще одно строение — с обыкновенной одностворчатой дверью, узкими окнами и двумя небольшими дымоходами. Как и в главном доме, ступенькой у двери служил стертый посередине каменный блок. Приникнув к стеклу, мальчики увидели камин и сложенную из кирпича печь, непритязательный стол и металлическую утварь.

— Здесь была кухня, — сказал Джонни. — Их строили обычно отдельно от дома, чтобы уменьшить риск пожара.

— Даже не смешно.

Джонни отошел на пару шагов и посмотрел на сгоревший дом.

— Электричества нет; значит, это могла быть свечка.

— Или молния.

— Может, и так.

— Смотри. — Джек поднял руку.

Джонни повернулся и увидел столб футов восьми высотой, с позеленевшим латунным колоколом.

— Странно.

— Что?

Джонни продрался через высокий, по пояс, бурьян.

— Рабский колокол. Я видел похожий в музее гражданских прав в Уилмингтоне. В него звонили, чтобы призвать рабов с поля.

— Тогда почему освобожденные рабы сохранили рабский колокол?

Джонни заглянул под колокол.

— Не знаю… Как напоминание?

— Что-то мне не по себе, — прошептал Джек.

Джонни зашел в амбар. Не считая сельскохозяйственного инвентаря — все давно покрылось пылью, — ничего больше там не было. Он тронул замок и заглянул в трещину в двери.

— Мусор.

— Пойдем?

Джонни огляделся. В ярком солнечном свете все вокруг представало четко и ясно, как на ладони. Деревья окружали вырубку плотной стеной.

— Нет еще. — Он протянул руку в сторону дальнего края поляны, где виднелась узкая просека. — Туда.

Шли осторожно. Примерно через пятьдесят ярдов тропинка привела к другой вырубке. В конце ее виднелась невысокая каменная стена, а за ней — зеленая трава. В стену была встроена деревянная калитка, пребывавшая в состоянии, близком к идеальному, и блестевшая аккуратно положенной белой краской.

— Никогда меня так не огорчал вид свежей краски, — прошептал Джек.

Подойдя ближе, они услышали, как вспорхнула и сорвалась с ветки птаха. Под ногами пружинили опавшие листья.

— Что это?

Влажный, чмокающий звук.

Джонни покачал головой:

— Не знаю.

Пригнувшись, они пробежали последние ярды и укрылись под стеной. Камень был теплый, звук стал ближе. И доносился из-за стены. Джонни приник к щели между планками калитки. Подстриженная трава, ряды обтесанного камня.

— Это кладбище.

— Что?

Джонни прижал к груди револьвер и почувствовал, как сердце бьется о сталь.

Дыхание застряло в горле.

— Чертово кладбище.

— Он там?

Джонни кивнул и еле слышно прошептал:

— Да.

Джек облизал белые, как мел, губы.

— Надо сваливать отсюда.

— Он просто сидит.

— А что делает?

Джонни приподнялся.