Последний рейс

Ева оглянулась на дорогу. Сейчас на счету каждая секунда. Но не бросать же престарелую соседку с вывихнутой ногой на крыльце.

– Конечно.

Она подошла и помогла женщине подняться. К ее удивлению, та оказалась очень легкой и подвижной – невысокая, поджарая, слегка за шестьдесят, худенькая, но крепкая. Одной рукой она держалась за перила, а другой опиралась на Еву и так на одной ноге перескакивала со ступеньки на ступеньку. Добравшись до верха, она немного передохнула и открыла дверь. Внутри оказалось вполне уютно. Пол гостиной покрывал медового оттенка ковер, на котором стоял большой кремовый диван. В столовой выделялась акцентная стена, выкрашенная бордовым. В углу громоздились не до конца разобранные коробки. Ева усадила женщину на стул.

– Принести льда? – спросила она, стараясь поскорее покончить с визитом вежливости и выяснить, как ей быть и что вообще происходит.

– Для начала давайте познакомимся, – проворковала старушка. – Я Лиз.

Этого еще не хватало! Ева с трудом подавила растущую панику. Надо действовать, спасать свою шкуру, а не вести светские разговоры со скучающей словоохотливой соседкой. Однако она взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и сказала:

– Я Ева.

– Приятно наконец-то с тобой познакомиться, Ева. Да, лед мне не помешает. Кухня прямо по коридору.

В морозилке нашелся большой контейнер со льдом. Ева вытряхнула его содержимое в полотенце и поспешила обратно. Осматриваться не было времени; она заметила только, что кухня выглядела не очень обжитой: лишь у раковины стояло несколько чистых тарелок и стаканов. Один она прихватила с собой, предварительно наполнив водой из-под крана, и чуть не пролила по дороге – от волнения руки дрожали. Вернувшись в гостиную и вручив Лиз лед и воду, Ева собралась извиниться и сбежать, но та ее опередила:

– Присядь. Составь мне компанию.

Отказываться было невежливо. Быстро взглянув в окно на пустынную улицу, Ева опустилась на стул и развернулась так, чтобы не выпускать из виду дорогу.

– Я пока мало кого здесь знаю, – начала Лиз с довольной улыбкой. – Меня пригласили в университет провести два курса в этом семестре, а вообще я работаю в Принстоне.

Ева вежливо кивала, почти не слушая болтовню Лиз о чудесной калифорнийской зиме, – неудавшаяся сделка в парке занимала ее гораздо больше. Она снова и снова прокручивала в голове все обстоятельства встречи, вспоминала, как тряслись руки Бриттани, как она умоляла продать хотя бы одну партию, как она кричала ей вслед. И постепенно, неожиданно для самой себя, начала успокаиваться. У полиции нет улик: в парке она не совершила ничего противозаконного. Под мерную болтовню Лиз о том, что лучше снимать жилье, чем подчиняться правилам кампуса, Ева почувствовала, как паника отступает.

– А теперь ты расскажи, – потребовала Лиз, – чем занимаешься, откуда родом.

Ева оторвала взгляд от окна и выдала стандартный, давно заготовленный на такие случаи ответ:

– Я выросла в Сан-Франциско. Работаю официанткой в ресторане «ДюПриз» в центре Беркли. – И поспешила сменить тему: – А вы, значит, профессор? Что преподаете?

Лиз глотнула воды.

– Политическую экономию. Экономическую теорию и историю политико-экономических систем. Звучит скучновато, – рассмеялась она, – но на самом деле это очень увлекательно.

Она убрала лед, осторожно осмотрела ногу и радостно объявила:

– Вывиха нет. Чудесно! Не хотелось бы начинать новый семестр на костылях.

Надо сказать, голос у Лиз был очень приятный, глубокий и звучный, несмотря на ее маленький рост. Он успокаивал Еву, вибрировал внутри нее, заставляя дышать глубже и слушать внимательнее. Ева представила, как Лиз стоит за кафедрой в университете и ее голос разносится по всей аудитории, заполненной студентами, и прерывается лишь скрипом ручек и стуком клавиш.

С улицы донесся шум мотора. Задумавшись, Ева не заметила, как к дому подъехал тот самый седан, из него вышел мужчина и двинулся к ее двери.

Как он узнал, где она живет? За ней что, установлена слежка?

Ева поспешно встала и направилась к Лиз. Подальше от окна.

– Вы уверены, что с ногой все в порядке? Может, нужно показаться врачу?

Лиз снова приложила лед и ответила с улыбкой:

– Я скажу, что мне нужно. Вылей эту дрянь и плесни мне водки. Она в морозилке. Себе тоже налей.

Со стороны Евиной половины дома донесся стук.

– Похоже, к тебе пришли.

Ева осторожно сдвинула жалюзи и увидела, как мужчина бросил что-то в ее почтовый ящик. Каждый нерв в ее теле трепетал от страха, а в голове билась отчаянная мысль: «Бежать!» – через кухонную дверь на задний двор, оттуда в аллею и дальше стрелой к Дексу, требовать объяснений.

Глупости! Она ведь ничего такого не сделала – просто поболтала с Бриттани в парке. Таблетки ей не продала и даже не показала. «Стой до конца, – советовал ей Декс, когда она только начинала и постоянно тряслась от страха. – Если побежишь, призна́ешь свою вину. Им это и надо. Не поддавайся».

– Я уже видела его раньше, – соврала Ева. – Он впаривает услуги охранной компании. Лучше притвориться, что вас нет дома, иначе не отвяжется.