Последний рубеж

Новый терминал, торжественно открытый к чемпионату Европы по футболу, поражал красотой: масса стекла и металла, оживленные залы, сверкающее табло — все соответствовало духу времени. Вот они, новые ворота новой Украины — «чисто европейского государства», страны, раздираемой вдоль и поперек внутренними противоречиями, но упрямо следующей туда, где заходит солнце. Еще пребывая в эйфории от «революции достоинства», граждане с жовто-блакит-ными ленточками, опьяненные победой, садились на заграничные рейсы. Но за сверкающим хай-теком нового терминала, за рекламой, полной счастливых лиц, скрывались ловцы рыбы в мутной воде. А простые люди, верящие красочным вывескам и громким слоганам, наивно ждали перемен. Толпа была одурманена аферой, как после выстрела Авроры.

— Хорошо еще у нас вещей толком нет! — ускоряя шаг, орал Олег.

— Когда еще по земле киевской побегаешь! — догоняя коллегу, ворчал Ярослав. — Если б погранцы с пристрастием допрашивали, летак без нас бы ушел!

— Ходу прибавь!

Спорный старый терминал остался домом для внутренних рейсов, собравших воедино разношерстную страну, полную полярных противоположностей. Здесь смыкались плюс и минус, два направления, разведенные десятками минут. Активно шла регистрация на львовский рейс: молодые люди с желто-голубой символикой, благополучный вид, едва понятная речь. Неподалеку — Киев-Донецк: безлюдная стойка, скучающая сотрудница. Две стороны, две сущности! У первой жизнь будто бы только зарождалась, а другая пребывала в состоянии шока, узнав страшный диагноз. Две ментальные противоположности огромного европейского государства.

Регистрация на донецкий рейс заканчивалась, до вылета оставалось чуть больше часа.

— Добрый вечер, девушка! — подойдя к стойке, воскликнул Ярослав. — Вот, пожалуйста!

И паспорт с билетом был бесцеремонно вложен ей в руки.

— Здравствуйте, — невозмутимо ответила она и принялась изучать документ.

— Милая девушка, нам только что такой допрос устроили… — выпалил Олег и демонстративно взгромоздил на стойку комплект документов.

— Это лишнее, — кокетливо улыбнулась девушка. — Приятного вам полета.

Будто бы полный срез украинского общества присутствовал в этой воздушной гавани. Одни были полны надежд и оптимизма, другие спокойно продолжали личное независимое существование, третьи, будто похоронная процессия, пребывали в непостижимой скорби — эта траурная, тревожная группа ожидала донецкий рейс. Три десятка пассажиров, три десятка мрачноватых лиц, предвкушающих туманное будущее своей малой непокорной Родины. Места, где смерть бродила по окрестностям, где гибли десятки их отчаянных сограждан. Но так или иначе, жизнь продолжалась, и лайнер, собирая невеселых пассажиров, направлялся в мятежный край.

— Чудеса! В городе хозяйничает ополчение, а аэропорт Нацгвардия охраняет, — констатировал мужчина, стоящий на выход к шлюзу.

— Устала я от всего, быстрей бы домой, — вздыхая, отвечала его спутница. — Кто бы ни охранял, кто бы ни хозяйничал, домой нам попасть никто не запретит.

Последние процедуры — и короткая вереница пассажиров скрылась в автобусе. Жара спадала, из приоткрытых окон тянуло приятной прохладой. Солнце устало висело над краснеющим горизонтом, очередной боинг с украинской символикой сверкал под его последними лучами. За спиной оставались прекрасный Киев и древний Борисполь. Впереди ожидал юный Донецк. Улыбчивые стюардессы в желто-голубых костюмах радушно встречали пассажиров. Олег обернулся и глубоко вдохнул киевский воздух:

— Ну что, Славик, последний рубеж?

— Нет уж, коллега, ни в коем случае. Последний рубеж — наш путь домой, — сухо ответил Ярослав.

Полупустой лайнер планомерно набирал высоту. Внизу среди густой зелени поблескивали жестяные крыши домов, купола церквей. Широко простирался Днепр. Где-то на его крутом берегу взирал на волны великий князь Владимир. Прощай, Киев, мать городов русских.

Глава 19

Аэропорт имени Сергея Прокофьева встречал гостей прекрасной погодой. Об этом вещало бортовое радио. Внизу было темно, и лишь на горизонте небосвода еще сияли следы ушедшего дня. Множеством крохотных огоньков светились густонаселенные окрестности Донецка — названной столицы Донбасса, места тесного переплетения культур и быта малоросских и великоросских переселенцев, земли, пропитанной духом Запорожской Сечи и Войска Донского. Где-то здесь 800 лет тому назад наикурьезнейший военный союз русских и половцев в страшной битве на реке Калке был разбит монгольским войском. С той поры так здесь все и осталось курьезным — несформи-ровавшееся самосознание и, де-факто, историческая принадлежность. Дикое поле, Новороссия, Донецко-Криворожская республика, впутанная в украинский узел для «разбавления крестьянской Украины пролетарским элементом Донбасса». Край домн, шахт, заводов, практически единолично обеспечивавший рудой бескрайнюю империю. Вотчина Джона Джеймса Юза, который фактически сделал эти территории центром всей металлургии, раз и навсегда обозначив вектор развития региона.