Последний самурай

Сорабджи был зороастрийцем, пусть и не особо верующим, а в школе частенько захаживал в часовню, хотя в это верил еще меньше, и однако сейчас он твердил про себя Умоляю Умоляю Умоляю Умоляю. Умоляю, пусть он не знает про Гаусса умоляю умоляю умоляю умоляю.

Потому что Сорабджи обучил Пита фокусу, который великий математик Гаусс открыл в 8 лет:

Допустим, вы хотите сложить 1 + 2 + 3 + 4 + 5

Прибавьте последовательность чисел наоборот: 5 + 4 + 3 + 2+1

Сумма в каждой паре одинакова: 6 + 6 + 6 + 6 + 6

Но это же проще простого! Это же просто 5 × 6, то есть 30.

Значит, сумма первой последовательности — просто 30 разделить на 2, то есть 15!

Если последовательность до 6, сумма в каждой паре 7, то есть итоговая сумма = 6 × 7 ÷ 2 = 21; если последовательность до 7, сумма = 7 × 8 ÷ 2 = 28. Если последовательность до 500, сумма = 500 × 501 ÷ 2 = 250 500 ÷ 2 = 125 250. Проще простого.

Консул смотрел на листок.

Он сказал: Но как это возможно?

Сорабджи сказал: Не верите? Отведите его в кабинет. Запишите сумму, все числа от 1 до 257, от 1 до 366, до любого числа. Он не умеет писать ручкой, вам придется разложить грязь на полу, чтоб он на ней писал. Дайте ему пример, засеките время и проверьте потом на калькуляторе.

Консул сказал: Ну…

Он сходил поговорить с начальником полиции. В бразильской системе правосудия, как правило, не отпускают заключенных, умеющих за 20 секунд складывать числа от 1 до 500, но все равно дело было нечисто, и начальник полиции сказал, что тоже хочет посмотреть. Из камеры привели Пита.

Кратко посовещавшись, решили проверить его на 30. Консул записал сумму на листке, принесли немножко грязи, разложили на полу, вручили Питу листок. 30 умножить на 31 будет 930 разделить на 2 будет 465, и он сел на корточки и записал в грязи 465, а начальник полиции между тем набирал на калькуляторе 17. Начальник полиции добрался до 30. На экране появилось 465.

Начальник полиции и консул уставились на мальчика, и глаза их распахивались все шире, шире и шире.

Попробовали 57, и 92, и 149, и всякий раз история повторялась. Мальчик писал в грязи число, а спустя очень много времени то же число появлялось на калькуляторе.

Консул посмотрел на мальчика и вспомнил великого индийского математика Рамануджана. Позвонил руководителю Сорабджи в Кембридж, и ему подтвердили, что блестящий молодой астроном полгода назад пропал по дороге на конференцию в Чили. Консул повесил трубку и объяснил начальнику полиции, что Сорабджи — блестящий чудаковатый ученый. Отчего и объявился в джунглях в набедренной повязке. Мальчик — его ученик. Начальник полиции глядел на консула не мигая. Консул вежливо, однако твердо осведомился, в чем именно их обвиняют. Начальник полиции глядел не мигая.

Свидетельства о дальнейших событиях разнятся.

Из всего происходящего Пит понимал только числа и потом говорил, что помнит, как складывал числа от 1 до 30, и числа от 1 до 57, и от 1 до 92, и от 1 до 149, и еще помнит, как из рук в руки перешли пять пачек банкнот с числом 10 000.

Консул утверждал, что никакие нарушения места не имели, у МИДа очень ясная позиция касательно взяток, а он, консул, позвонил в Великобританию, побеседовал с руководителем Сорабджи и, естественно, возместил начальнику полиции расходы на международный звонок, а кроме того, велел приобрести одежду и расходы на нее тоже возместил начальнику полиции, в доказательство чего у него, консула, наличествует расписка.

Начальник полиции подтвердил эту версию.

Какова ни есть правда, Сорабджи вернулся в Великобританию, продал свою историю в газеты, подписал контракт на ТВ, а Пит пошел в Калифорнийский технологический, выучил английский и в итоге увлекся физикой, а с Сорабджи встретился вновь на съемках «Математики — универсального языка».

Британская общественность по большей части не интересовалась математикой, но их интриговал Пит, они все равно включили телевизор и получили первую дозу Сорабджи в действии. Большинство не верило, что Сорабджи обучил амазонского индейца математике с нуля. Сорабджи продемонстрировал свой метод посредством цифр, камней, листьев, сверкающих глаз, красноречивых жестов и без единого английского слова, и общественность изменила мнение. Большинство зрителей слыхом не слыхивали о Гауссе и не больно-то из-за этого переживали. Они смотрели на Сорабджи, и им казалось, что все могло быть иначе. Будь у них учитель, похожий на Роберта Доната, кто знает, каких высот они бы достигли? В конце программы Сорабджи снизошел до английского и сообщил, что индейцы, знающие толк в моде, покупают набедренные повязки в «Гивз и Хоукс», — большинство учителей математики не в том положении, чтобы давать такие советы. Сорабджи даже уговорил людей посидеть неподвижно, изображая единичную окружность на Гауссовой плоскости.