Последний самурай

Поганковые (к примеру, обычная чомга) охотятся на добычу под водой. В отличие от уток и прочих птиц, охотящихся на поверхности воды и обладающих полностью водоотталкивающим оперением, у поганок перья с внешней стороны на две трети промокаемы. Однако, как и уткам, на поверхности воды поганкам требуется плавучесть, а также теплоизоляция воздуха под густой перьевой мантией. Чтобы добиться подводной маневренности, необходимой для успешной поимки добычи, поганка увеличивает свою тяжесть примерно до тяжести воды, плотно прижимая перья к телу (на каждое перо приходится восемь мышц); частичная промокаемость способствует удалению большей части воздуха — остается лишь тонкий околокожный слой, обеспечивающий теплоизоляцию.

Приняв птичье тело за шар радиусом 5 см и допустив, что его тяжесть равна 1,1, мы найдем толщину Дг слоя воздуха в условиях ниже уровня моря, требуемую для достижения указанной тяжести тела.

А ты знал, что на каждое перо поганки приходится восемь мышц? спросила Сиб.

Нет, сказал я.

А что у них внешние две трети перьев промокаемы?

Нет, сказал я.

Я не стал отмечать вслух, что теперь об этом знают все в радиусе 10 метров. Я сказал, что, по-моему, к аэродинамике не готов, не потому, что считал, будто не готов к аэродинамике, а потому, что дешевые книжки в зале стоили £ 20.

Еще как готов, сказала Сиб, листая книжку. По именам математиков уже все понятно. Уравнение Бернулли — уравнение Эйлера — теорема Гаусса — Остроградского — я понятия не имею, что все это ТАКОЕ, но все строится вокруг математики, постньютоновское развитие матанализа, XVIII–XIX век. Что тут сложного? Смотри, есть приложение, образцы в природе, тут про колибри и аэродинамику полета насекомого.

Я сказал: Когда вышла?

1986, сказала Сибилла.

Тогда, сказал я, наверняка найдется у букинистов в «Скубе».

Разумно, сказала Сиб. Хочешь что-нибудь про преобразования Лапласа?

Нет.

А про преобразование Фурье? Не на день рождения, на день рождения я тебе все «Конспекты Шома» не добуду, а вообще? Тут говорится, что это важнейший математический инструмент современного машиностроения.

Нет.

Ну, посмотрим, может, в «Скубе» есть, сказала Сибилла, и, разумеется, открыв подарки, я обнаружил книжки по аэродинамике, преобразованию Фурье и преобразованиям Лапласа, а еще «Введение в древнеисландский» Гордона, «Сагу о Ньяле» на исландском и «пингвинье» издание, всякие другие ценные книжки за бесценок и новый скейтборд.

Мне хотелось все это сбросить со стола на пол и заорать. Я хотел одной простой вещи — у всех на свете она есть за здорово живешь, а у меня вместо нее преобразования Лапласа и аэродинамика полета насекомых. Я уже открыл было рот, но тут увидел, что Сиб перестала улыбаться, ладонью обхватила лоб, даже густая перьевая мантия не спасла ее от того, о чем она не желала думать. Я побоялся, что, если останусь, все равно что-нибудь скажу, и пошел кататься на скейтборде.

3 Похоронные игры

В общем, я узнал.

Когда я вернулся, Сибилла сказала, что сходит погуляет. Я уже видал у нее такое лицо. В «Скубе» мы наткнулись на подержанную «Историю еврейского народа в эпоху Иисуса Христа»[92], роскошный четырехтомник, исправленное и дополненное издание, вышло в начале 1980-х, всего £ 100 — потрясающе, драгоценность за бесценок. Мы продолжительно подискутировали: Сибилла говорила, что «История» мне просто необходима, а я говорил, что мы не можем этого себе позволить, а Сибилла говорила, что это блистательная научная работа, которая должна быть в каждом доме, а я говорил, что мы не можем этого себе позволить.

Я сказал: Ты ведь знаешь, что мы не можем себе позволить «Историю еврейского народа в эпоху Иисуса Христа». Сибилла сказала, что идет в «Грант и Катлер». Я сказал, что мы не можем себе позволить ходить в «Грант и Катлер», а Сибилла сказала, что я могу не ходить. В прошлый раз, когда Сибилла ходила в «Грант и Катлер» одна — я даже вспоминать не хочу, что было в прошлый раз, когда Сибилла ходила в «Грант и Катлер» одна. Я сказал, что, пожалуй, тоже пойду.

Ты прав, сказала она. Мы не можем себе позволить