Последний самурай

Р. Д. расставил фигуры на доске. Х. К. сказал, что ему не мешало бы прочесть «Агамемнона». Р. Д. сказал, что много времени это не займет. Он играл черными. На этот раз он использовал Сицилианскую защиту лучшим из известных ему способов, использовал вариант, вычитанный у Кереса & Котова.

Шах и мат, сказал он. И добавил: Знаю, что было у тебя на уме, но это просто глупо. Это ведь совершенно разные вещи.

И Х. К. ответил: Это всего лишь игра. Довольно глупая игра. Дебют, миттеншпиль, эндшпиль. Снова дебют, миттеншпиль, эндшпиль. Давай установим таймер так, чтобы было по 5 минут на каждого.

Р. Д.: Но это будет совсем другое.

Х. К.: Десятиминутная игра.

Х. К. расставил фигуры на доске и включил таймер. Они сыграли 5 партий, из них 4 выиграл Р. Д.

Р. Д.: Видишь, я же сказал, совсем другое.

Они играли до двух часов ночи. Р. Д. то и дело повторял, что это совсем другая игра, но уже весело, со смехом, потому что почти все время выигрывал. Возможно, ты подумаешь, что Х. К. специально поддавался ему, но это не так. Х. К. не были ведомы сомнения Сократа, терзающие Р. Д., но он слишком фанатично относился к этому виду спорта, а потому эффект был примерно такой же. Он понимал, что настоящей игры не получилось бы, не будь его соперником Р. Д. Но с другой стороны, понимал также, что целиком поглощенному выбором приемов & придумывающему сократовские ответы на гордгианские вопросы Р. Д. здесь просто не место. Глаза у него слипались, но он сказал Р. Д.: Вот, взгляни-ка на этот вопрос и попробуй ответить. Индийская Королевская защита? Или Сицилианская?..

Р. Д. подумал, что это просто неуместно, даже смешно — сравнивать такие вещи, но затем отверг эту мысль. И ему вдруг показалось, что вообще-то вполне можно начать дискуссию о влиянии Гомера на Виргилия, используя Сицилианскую защиту.

Рай Лопес, произнес Х. К., словно читавший его мысли.

Р. Д.: Рай ЛОПЕС! Как, скажи мне на милость, МОГУ я использовать тут Рая ЛОПЕСА?

Х. К. медлил с ответом...

Р. Д.: Если уж ставить вопрос таким образом, то они, ПО ВСЕЙ ОЧЕВИДНОСТИ, ВСЕГДА белые.

& тут он снова погрузился в отчаяние, правда ненадолго.

Х. К.: Черные выигрывают через 4 хода. Два коня & ладья, шах и мат через 6 ходов.

Нет, сказал Р. Д., встал и, сцепив пальцы, обхватил голову руками. И заходил взад-вперед по комнате. А потом, наконец, сказал: Да. ТЕПЕРЬ я понимаю. И добавил: Ведь в действительности ты же не СПОРИШЬ все время. Ты решаешь, каков должен быть конец игры, как именно ты ее сыграешь, каково будет начало, которое может привести к нужному тебе концу, путем РЕКОМЕНДАЦИЙ. Иными словами, как должны сыграть черные, используя необычный вариант индийской Королевской защиты, из чего, собственно, и будет состоять вся середина игры с использованием необходимых ИСТОЧНИКОВ...

Как бы там ни было, каковы бы ни были результаты того необычайного ночного матча использовал ли Р. Д. в дебюте и миттеншпиле игры только что выведенную им аксиому, чтобы добиться желаемого эндшпиля этой самой игры, неизвестно да и не важно. Важно то, что с тех пор они с Х. К. стали закадычными друзьями & вечными соперниками. Х. К. заставил его стремиться к победе, потому что игра, в которой человек не стремится к победе, вообще не в счет. И всякий раз, садясь играть с Р. Д. в шахматы, он удерживал своего противника и товарища от навязчивых размышлений о Сократе. Позже ему пришлось играть с ним в шахматы, чтобы преодолеть влияние Френкеля.

Френкель был евреем, бежавшим из нацистской Германии в Англию. По прибытии туда он занял должность профессора кафедры классических языков в колледже «Корпус-Кристи» при Оксфордском университете, где он вел семинары по древнегреческому. На занятия к нему ходили лишь немногие студенты, и даже те немногие, которые ходили, посещали семинары лишь с разрешения наставника, — уж очень грозен и строг был этот профессор Френкель. Х. К. прослышал об этих семинарах — где и как, осталось невыясненным, — и тут же решил начать на них ходить. Спросил разрешения у наставника, на что тот ответил, что с этим лучше подождать. И тогда Х. К. подумал: «Но это просто глупо. Если я пойду, все будут говорить: «Он начал ходить на семинары к Френкелю еще на первом курсе, когда ему было только пятнадцать». День рождения у него был в середине октября, но если ждать, когда тебе стукнет шестнадцать, то можно и целый семестр пропустить.