Последний самурай

«Все вышесказанное применимо к инверсионным потокам, но в вязкой жидкости, сколь бы мала ни была ее скорость, циркуляция определяется посредством чисто эмпирических наблюдений. Эксперименты показывают, что когда в движение приводится тело с заостренным хвостовым краем, поток вязкой жидкости как бы обтекает верхнюю и нижнюю поверхности и постепенно сходит на нет у среза. Это явление, собственно, и определяющее величины циркуляции вокруг тела, называется постулатом Кутта, и сформулировать его можно следующим образом: находящееся в движении тело с заостренным хвостовым краем само образует при прохождении через вязкий поток силу, достаточную для того, чтобы удержать заднюю точку полного торможения потока.

Поток вокруг профиля крыла, установленного под углом атаки в инверсионном потоке, не образует циркуляции, и в этом случае возникает задняя точка полного торможения...» Спасибо Конечно Теперь я верю, что ты читал мою книгу. А ты, случайно, не врешь? Почему бы тебе не пользоваться словарем?..

Понять, что написано в этой книге, и без того непросто, а если учесть, что отец то и дело перебивал меня, так вообще почти невозможно. Что, если его голос будет и дальше преследовать меня? Что, если я буду слышать его на протяжении 80 лет? И я уже хотел было сдаться и отправиться домой. Но потом подумал, что там сейчас Сибилла, которая то вскакивает, то садится, то расхаживает по комнате, хватает какую-нибудь книгу, читает отрывок из нее, или фразу, или всего слово.

Я снова поднялся и быстро прошел по залам галереи, мимо картин Фрагонара, мимо Караваджо, мимо полотен Рембрандта, мимо полотен последователей Рембрандта. И все время искал какую-нибудь маленькую скучную комнатку, куда почти не заходят посетители, хотел укрыться от него там. А как насчет вот этой, к примеру?.. Натюрморт под названием «Рог, из которого пил святой Себастьян», «Омары и бокалы» кисти Арчера Гилда, уже не говоря о недочищенном лимоне. И еще рядом с ними красовался натюрморт какого-то голландца с изображением черепа, песочных часов, шелкового платка, маленькой гравюры на заднем плане и прочих прелестных вещиц, призванных напоминать зрителю об абсурдности всех человеческих чаяний и стремлений. О, при виде этой картины мой отец непременно пустился бы в философствования, как часто делают люди, созерцая, к примеру, какую-нибудь полуразвалившуюся часовню или надгробие. Так, посмотрим, что там у нас в следующем зале? О Господи, огромное полотно Куипа «Вид на Дордретч с девушкой и четырьмя коровами» и один маленький пейзаж его же кисти — «Вид на Дордретч со спящим пастухом и пятью коровами». То, что надо! Здесь меня точно никто не найдет.

Я заставил себя дочитать главу до конца. Пришлось перечитывать каждый параграф по восемь раз, но в конце концов я ее одолел. Одну только теорему Кутта — Жуковского перечитывал пять или шесть раз. Хотел прочесть следующую главу, но он то и дело твердил: «Спасибо. Спасибо». И вместо того чтобы вникать, я стал быстро перелистывать книгу, останавливаясь лишь на самых завораживающих отрывках, чтобы не слышать его больше. Так, «Число Маха» — несжимаемые потоки — «Неустойчивость Толмиена — Шличинга» — «Полет маленьких насекомых» — «Контроль и маневрирование во время полета птиц»...