Последний секрет

– Как мне поступить?

– Ты не можешь замедлить ход. Этот эксперимент нужно провести до конца. Иначе потом его проведут вместо нас другие, и менее разумно. Мы переживем исторический момент.

Благодаря камере наблюдения у входа Мартен видел встречу Финчера с Наташей Андерсен, приплывшей к нему на катере. Они обнялись.

Исторический момент?..

Жан-Луи Мартен заговорил сам с собой, не подключая Афину.

Я потерял жену Изабелль и трех дочерей. Но с Афиной я построил новую семью.

Эта мысль его позабавила.

Вот уж Афина никогда меня не подведет.

На Афину он мог положиться, она не была подвержена человеческим слабостям. Он испытал прилив нежности к машине, а та, поняв, что его внутренний монолог завершен, и чувствуя, что он думает о ней, позволила реплику от себя.

Да, я никогда тебя не подведу.

Он удивился. К нему обращалась богиня. Жан-Луи Мартен мысленно обозвал себя шизофреником, ведь половина его мышления представляла собой систему из пластмассы и кремния.

Афина продолжила:

– Я смотрю ваши новости и размышляю о глобальных проблемах человечества.

– Ты смотришь выпуски новостей?

– Для меня это единственный способ узнавать, чем занято человечество. Если бы я снабжала тебя только древней мудростью, то ты взирал бы на мир из прошлого. Новости – постоянное обновление твоих знаний.

– Познакомь меня с твоей идеей, дорогая богиня.

– Происходят постоянные споры между вашей исполнительной и законодательной властью, между вашим премьер-министром и Национальным собранием. Это противоречащие друг другу силы. Вместе они не способны на последовательную политику. В ваших демократических системах огромная энергия теряется из-за личного соперничества.

– Это слабое место демократии, но тирания тоже не годится. Демократия – это «наименее худшая из систем».

– Ее можно улучшить. Как улучшаю себя и тебя я.

– Что ты хочешь сказать?

– Все ваши политики – паразиты, потому что охочи до власти. Они почти автоматически уступают непомерным амбициям. И потому ошибаются, потому продажны. И это еще не все. Ваши политики часто ссылаются на какой-то понятный им период истории, всегда прошедший. Им трудно постоянно приспосабливаться к сложному настоящему. Отсюда вертикальная хрупкость. Но существует еще и горизонтальная хрупкость. Никто из них не может быть одновременно хорошим экономистом, хорошим военным, хорошим оратором и понимать перспективы будущего.

– Для всего есть отдельные министры.

– Если бы ваша система была эффективной, то политика стала бы более обдуманной.

Компьютер демонстрирует портрет Распутина.

– Ввиду сложности проблем ваши лидеры становятся суеверными. Я изучила список лидеров человечества за две тысячи лет: ни один не обходился без своего марабу, гуру, авгура, астролога или медиума.

– Мы не… не машины.