Последний секрет

– Надо будет добавить к мотивациям необходимость расширения жизненного пространства.

– Она и так включена в потребности выживания. Отодвиньте ногу, тогда посмотрим.

– Все вы с вашими выдумками!..

– Это была не моя, а ваша идея.

– Бессовестный!

– Раз имя нашему недругу Никто, то надо его бить на его же территории. Он предлагает поиграть в гомеровский сюжет. Вот мы и играем.

– Никогда не думала, что вам взбредет в голову использовать хитрость Одиссея с троянским конем.

Снова сопение.

– Осталось всего десять минут.

– Прямо вагон метро в час пик. Совершенно нечем дышать. Да еще зубная боль…

– Девять минут. Сожалею об отсутствии дантиста в пределах досягаемости.

– Хочу наружу! Так я заболею клаустрофобией.

Лукреция преувеличенно пыхтит.

– Знаете рассказ Эдгара Алана По «Шахматный аппарат доктора Мельцеля»? Это про управляемый механизм, обыгрывавший всех чемпионов Европы по шахматам. Писателя вдохновила реальная история. В конце концов выяснилось, что вместо часового механизма, якобы владеющего шахматной игрой, внутри прятался карлик, видевший доску благодаря системе зеркал и управлявший при помощи реек искусственными руками. Бедняга на протяжении всех матчей сидел в ящике еще меньше этого. Отдадим же ему должное.

При попытках жестикулировать Исидор и Лукреция чуть не упираются друг в друга носами. Их лица разделяют считаные сантиметры.

– Надеюсь, Исидор, вы не воспользуетесь ситуацией и не станете об меня тереться.

Он смотрит на часы и объявляет:

– Пора!

Мужчина отвинчивает изнутри винты, держащие стенки короба. Задняя решетка падает.

Журналисты расправляют конечности и с наслаждением потягиваются. Они одни посреди пустого больничного двора.

– Куда теперь? – спрашивает Лукреция.

– У Финчера должна была быть секретная лаборатория где-то в новых корпусах, за пределами крепости.

Лукреция предлагает воспользоваться обозначенным на карте подземным ходом, а за крепостной стеной пройти через «Батарею мстителя».

Вокруг мечутся светлячки, ветер шумит ветвями сосен, подает голос совка, растения приманивают ароматами насекомых-опылителей. Особенно усердствуют мирта, сарсапарилла и жимолость. Путники минуют рощу каменных дубов и эвкалиптов.

Здешняя природа осталась нетронутой. Журналисты идут молча. Неподалеку ползет ящеричная змея, но они, на свое счастье, не слышат ее шороха.

Правда, Лукрецию пугает взлетевшая галка.

130

«ИЗБЕЖАТЬ БОЛИ И ПОЛУЧИТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ – ВОТ ДВА СТИМУЛА ЛЮБОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ», – отмечает Жан-Луи Мартен.

«Ученые занялись опытами. Они установили систему аквариумов, где рыбы получали слабый удар током, когда достигали поверхности воды. Все рыбы стали всплывать и оставаться в верхнем слое воды при включении тока. Даже новорожденные крокодилы рвались в своих клетках к электрическим контактам. Морские свинки и шимпанзе способны включать электролампочки и часами на них смотреть. Простое стимулирование органов чувств – уже восторг. Обучение ускоряется, если своими действиями они включают окрашенный свет.

Всякое действие, всякое ощущение – уже источник удовольствия. Поэтому крыса, исследовав сначала простой лабиринт, а потом более длинный и сложный, при возможности выбора направления, притом что вознаграждения нигде не предполагается, выбирает второй: вознаграждением служит сама прогулка. Чем она дольше, тем сильнее чувство преодоления и соответственно удовольствие».

131

Они идут на свет вдалеке, как на маяк, и выходят к розовому зданию.

– Здесь могла бы находиться лаборатория Финчера.

Их влечет дверь, окаймленная мигающими лампочками. Они входят.

Внутри, невзирая на поздний час, царит суета, как на киностудии. На сцене, среди декораций в античном духе, толкутся вокруг высокой блондинки, изображающей Клеопатру, девушки в коротких римских туниках.

Ни дать ни взять сцена оргии в фильме на античную тему! Наблюдаются взаимные ласки, поцелуи, поглаживание грудей виноградными гроздьями, купание в бассейне с молоком.

– Опять эпикурейство? – предполагает, заинтересовавшись зрелищем, Исидор.

Лукреция кривится:

– Какое-то сборище нимфоманок. Вид косвенного безумия в индустриальном преломлении.

Лукреция указывает на этажерку с фильмами одной категории – Crazy Sex.

– Параноики изготовляют системы безопасности Crazy Security, нимфоманки снимают фильмы про сумасшедший секс. Свои ремесленники для каждого вида безумия.

Девушки вконец распоясываются. Блондинки, брюнетки, рыжие, африканки, азиатки, латиноамериканки, худышки, толстушки – общим числом в добрую сотню.

Лукреция и Исидор, разинув от изумления рты, глазеют на эту вакханалию, запечатлеваемую на пленку одной из девушек, одновременно принимающей ласки от ассистентки.

– Помните слова Финчера: «Любой изъян может превращаться в достоинство»? Как видно, эти девушки сумели превратить нимфоманию в кинематографическое искусство, – иронизирует Лукреция.

Ее спутник не спешит с ответом.

– Эй, Исидор, не поддавайтесь пению сирен!

132

Жан-Луи Мартен объяснил врачу, что непосредственное удовольствие от прикосновения, ласк и телесного слияния усложняется из-за социальных запретов и требует изучения по иным векторам.