Последний шаг

Генерал был высок, мертвенно бледен, в старой форме еще времен короля, с полным иконостасом наград на груди. Фрунзэ с трудом овладел собой — так смутило его внезапное появление генерала, потом подошел к двери и перешагнул порог кабинета. Там горел электрический свет, а единственное окно было плотно закрыто портьерой. На стене висела огромная карта Европы, утыканная в зоне Ла-Манша белыми и красными флажками. Генерал уселся за письменный стол, спиной к Фрунзэ, и мрачно спросил его:

— Какое у тебя звание?

— Капитан! — ответил Фрунзэ, рассматривая затылок с тонкими как пух серебристыми волосами.

— Говоришь по-английски?

— Нет!

— По-французски?

— Нет!

Генерал снова зарокотал, даже не взглянув на собеседника:

— Тогда как же ты хочешь высадиться на остров, не зная языка Черчилля? Я же просил Чампелю подбирать мне хороших агентов, с опытом, образованных… — Вдруг он стал жаловаться: — Мне не с кем, капитан, осуществить вторжение! Посмотри на карту… Разработка операции закончена. Войска стоят друг против друга… Приказ, только приказ — и остров полетит ко всем чертям! Капитан!

— Слушаю вас, господин генерал! — изобразил предельное послушание Фрунзэ.

— Немедленно покинь бункер! И смотри, чтобы тебя не заметила контрразведка врага. Ты доберешься до порта Плимут и будешь следить за передвижением королевского флота Британии! Понял? Если мы уничтожим английский флот, островитяне будут у нас в кармане. Понял?

— Понял!

— Знаешь шифр?

— Знаю.

— С богом, капитан!

Фрунзэ понял, что разговор закончен. Он еще раз оглядел кабинет сумасшедшего генерала и вышел. Генерал остался сидеть в кресле, устремив неподвижный взгляд на карту, туда, где разноцветными флажками была обозначена операция по вторжению в Англию.

Мадемуазель Пашкану ждала Фрунзэ, беспокоясь за последствия визита. И потому, увидев «посланника» Чампели, она просияла и проговорила извиняющимся топом:

— Болен, бедняга! Знаете, контузия… У него идея фикс — вторжение в Англию!

Фрунзэ окончательно запарился: рубашка от пота прилипла к спине. Он молча направился к выходу. Ему хотелось как можно быстрее выбраться из душного, пропитанного пылью «бункера» на свежий воздух. В прихожей он чуть было не наступил на кота.

Оказавшись на улице, Фрунзэ с облегчением посмотрел на небо и возрадовался тому, что он живет под этим бесконечно глубоким, лазоревым куполом, а не в мрачном обиталище генерала. Отойдя на несколько шагов, он оглянулся: мадемуазель Пашкану стояла в проеме двери, будто в раме, и крепко держалась за косяк, словно боялась упасть в пропасть. На ее бледном, уставшем от страданий лице застыла признательная улыбка.

«Господи! — подумал Фрунзэ, отправляясь на поиски машины. — Бывает же такое!»

6

Полковник Панаит перестал играть карандашом: то ли устал, то ли это ему наскучило. Он слушал доклад Фрунзэ, спокойно сложив руки на столе, опустив голову и закрыв глаза, но чувствовалось, что он собран и в любой момент готов действовать. Невозмутимо дослушав доклад до конца, он спросил капитана: «Каковы же твои выводы?» — но своей позы не сменил.

— Выводы — это сильно сказано… У меня есть две гипотезы.

— Я сыт по горло гипотезами, — невесело признался Панаит. — Чампеля отравлен. Это подтвердила судебно-медицинская экспертиза. Яд замедленного действия… пять-шесть часов.

Фрунзэ не привык видеть своего начальника столь растерянным, а сейчас казалось, полковник готов признать себя побежденным.

— Приблизительно пять-шесть часов, — уточнил Панаит. — В крови у него нашли алкоголь, правда незначительный процент, кофеин, остатки непереваренной пищи… Покончил жизнь самоубийством или его убрали? Этот вопрос остается открытым. — Он поднял голову и посмотрел на Фрунзэ, стараясь уловить реакцию капитана на свои слова. — Вижу, ты чему-то рад. Чему?

Фрунзэ не стал объяснять причину своего радостного настроения, а ответил на первый вопрос полковника:

— Чампеля покончил жизнь самоубийством. Причину самоубийства следует искать в его прошлом. Однако обратимся к гипотезам, если разрешите.

Панаит заерзал на стуле, устремил взгляд на стакан с карандашами и, к удовольствию Фрунзэ, выбрал розовый, что, по мнению подчиненного, было хорошим признаком.

— Давай! — согласился полковник с легким вздохом.